"Ревность. Послевкусие"

(интеллектуальное хулиганство)

Краткая аннотация

Если раскрутить время в обратную сторону (придётся, конечно, навоображать) – можно вполне получить игру настоящего с прошлым.

Как бонус, есть шанс заработать в особо помрачённый момент времени увесистый удар гормонов по извилинам – и вот ты опять добыча. Первобытный инстинкт, упорствуя в бестолковых ходах, привычно оккупирует мозг. Тебя то плющит, то ломает. Вытягивает нерв за нервом. Понятные лишь подсознанию ощущения!

Путешествие во времени: в глубь ветвящихся тоннелей – под скрежет срывающихся с опор конструкций твоего разума. Из одной давки в другую. Протискиваясь и застревая периодически между не подстыковавшимися частями «многосерийного сна». Когда сердце обрывается за каждым из поворотов. Когда эхо твоих мыслей бессильно заходится в дурном крике.

Опыт, который, надо признать, дорого стоит. Но дорогого стоит.

Спасибо «рабочим сцены», работающим с движимыми декорациями: хоть кто-то пытается помешать пространству свернуться в пятимерную трубочку, и противодействовать причудам времени, кормящемуся, – с маниакальным упрямством, – исключительно обманом чувств. Стоишь посреди пустыря, на котором неизвестно как оказался; стиснул руками голову, и вспоминаешь…

Ревность. Послевкусие.doc

Microsoft Word Document 362.5 KB

Download

Действующие лица:

Эмма,

Ефрем,

Стеша,

Римас Пярве, частный детектив-эзотерик.

Если раскрутить время в обратную сторону (придётся, конечно, навоображать) – можно вполне получить игру настоящего с прошлым.

Как бонус, есть шанс заработать в особо помрачённый момент времени увесистый удар гормонов по извилинам – и вот ты опять добыча. Первобытный инстинкт, упорствуя в бестолковых ходах, привычно оккупирует мозг. Тебя то плющит, то ломает. Вытягивает нерв за нервом. Понятные лишь подсознанию ощущения.

Путешествие во времени: в глубь ветвящихся тоннелей – под скрежет срывающихся с опор конструкций твоего разума. Из одной давки в другую. Протискиваясь и застревая периодически между не подстыковавшимися частями «многосерийного сна». Когда сердце обрывается за каждым из поворотов. Когда эхо твоих мыслей бессильно заходится в дурном крике.

Опыт, который, надо признать, дорого стоит. Но дорогого стоит.

Спасибо «рабочим сцены», работающим с движимыми декорациями: хоть кто-то пытается помешать пространству свернуться в пятимерную трубочку, и противодействовать причудам времени, кормящемуся, – с маниакальным упрямством, – исключительно обманом чувств. Стоишь посреди пустыря, на котором неизвестно как оказался; стиснул руками голову, и вспоминаешь…

· 1. Летняя веранда ресторана «Поместье» в Серебряном бору. Официанты привычно навели порядок в начале смены: подновили скатерти, расставили кое где столовые приборы. Подравняв стулья, потянулись к барной стойке.

Из банкетного зала деловито высунул нос Е ф р е м, оглядел пустые столики. Прохаживается по центральному проходу, разговаривая по мобильному телефону.

Ефрем. Это, конечно, не так. У самого шерсть дыбом. Я не знал о лопате пехотной! Для чего нам лопата пехотная? (Машинально отхлебнул горячего кофе из чашки, которую держит в руке.) В носу ковыряться? Разве что! (Придвинув стул, садится, закинув ногу на ногу.) Плохо, мы живём не в идеальном мире. В идеальном мире я бы догадался.

Между деревьев мелькнуло белое платье.

Не хочу спешить с выводами: почти всех нас надо лечить. Нахожусь, как раз, на середине этой интересной мысли. (Краем глаза углядел С т е ш у, в момент, когда она поднимается со стороны реки на веранду.) Сейчас, чтоб ты понимал, я вообще распределён по топчану. Момент удачный, и место подходящее – для твоего звонка.

С т е ш а, огибая стулья, прошла к соседнему столику. Взглянув на Е ф р е м а через ресницы, садится к нему лицом. Неторопливо роется в сумочке.

Чем вышучивать мои предложения, советую тоже размять кости. Поддайся наконец этому весёлому ощущению. Извини, я не один. (Спрятал телефон в карман. Какое-то время приглядывается к С т е ш е.)

Стеша (подняла на него глаза, прищурилась). Хотите поговорить об Эллен?

Ефрем. «Эллен»... (Задумался.) Вот же ведь. А! У меня же имя это было в голове заряжено.

Стеша (перебивает его). Поглядите, какая огромная пчела. Тут как в раю.

Ефрем. «Эллен»… Только забудешь о ней – она опять тут как тут. (Подсаживается к С т е ш е за столик.) С ней всё в порядке?

Стеша. А если пчела в рот залетит? (Отпрянула в сторону, словно бы от чего-то уклоняясь.) Ну скорей же.

Ефрем (привстал, намереваясь пересесть поближе). Кыш, кыш!.. Дело для меня нашлось!.. (Заметил в её взгляде, обращённому к нему, некое недоумение.) Что-то не так?

Стеша. Рот ваш сейчас… извините, искривился в нечто... четырёхмерное.

Ефрем. Надо же… По факту очень интересно.

С т е ш а – протягивает ему зеркальце.

(Жестом отказывается от её услуги.) Итак верю!

Стеша. Нет, представляете? Бесполезно что-либо планировать на такой день.

Ефрем. Давайте на моём примере! Сам однажды, пытаясь найти рифму для слова хохма, и одурев… всё потому что – не поэт!.. Меня при этом так перекосило: слово «ряженка» стал путать со словом «француженка», а сметану – с марихуаной. Получилось даже смешней, чем у вас. (Задержал взгляд на её губах.) Сколько-там-мерная катастрофа…

С т е ш а, прищурившись, наблюдает за ним.

Гори оно живьём! Не сходить ли нам в «Свиное копыто»? (Подбадривает её взглядом.) Пойдёмте, там теперь Лука играет!.. Или мы всё же решили здесь столоваться? (Перешёл на приятный тёплый баритон.) Например, храбро переварить смоченный желудочным соком кнедлик. Гиппократ (запомните это имя, оно нам ещё пригодится). Гиппократ так прямо и учит: чай по утрам принято пить с кнедликом. (Передаёт ей заламинированное меню.) А лучше – с другом!

С т е ш а – оставила без внимания его последние слова. Извлекает из сумочки книгу и начинает читать.

Вы определились с блюдом? Совершенно не выношу капризных отказов.

С т е ш а – сделала ему знак молчать.

Населяете голову Джойсом и Беккетом? (Посмеивается.) Книги у вас сами листают свои страницы?

Не поднимая глаз, С т е ш а повторила свой жест.

Нёбо… пересохло. (Нетерпеливо поёрзал.)

Стеша (не поднимая глаз). Можете взять мой компот.

Ефрем (оглядел пустой стол). Звучит довольно мирно.

С т е ш а – отчеркнула ногтем строчку в книге и показала ему. Не дав толком прочитать, захлопнула книгу, прячет в сумочку.

Знаете, за что я люблю завтраки? За завтраком можно вилку назвать вилкой. То есть испугать всех, кого можно.

Стеша. Давайте не будем про вилку, иначе всё снова закрутится.

Ефрем (понизив голос). Некоторым хватает злобы настаивать, чтобы я посетил психиатра.

Стеша. Так как вопрос опоздал...

Ефрем. Что значит «опоздал»?

Стеша (переключает своё внимание на окно. Повернулась к Е ф р е м у боком). Тут целыми кустами стояла сирень!..

Ефрем. Постойте, не прячьте лицо! Почему мне нужны сейчас ваши глаза? Я – неврастеник. Помните об этом?

Стеша. Уверена, раньше я ездила сюда другой дорогой. (Не прощаясь, уходит.)

Ефрем (привстал). Собирались ещё поговорить об Эллэн!..

· 2. Отель «San Gallo Palace» (Венеция).

Лениво осматривая вестибюль, по главной лестнице спускается С т е ш а. Направилась сквозь сутолоку гостей и постояльцев к стойке ресепшен. Е ф р е м при её появлении поднимается из кресла. С т е ш а остановила на секунду на нём свой взгляд, продолжает движение. Он немедленно направился к ней.

Ефрем. Так пари или нет? (Широко улыбается.) Видите, я не передумал!.. Извините, стоим на проходе. (Взял её под локоть и отвёл в сторону.) Присядем?

Стеша (требовательно посмотрела). Был звонок консьержа в мой номер…

Ефрем. Он какой-то бестолковый, согласен.

Стеша. Чем я во Флоренции занимаюсь, мне, например, объяснять не надо!..

Ефрем. Тоже хочется довести дело до конца: приобщиться к искусству Ренессанса, знаете ли. И всё подчистить в голове. Ведь мы с вами обсуждали; всякий раз, как только вы смените свои географические координаты – я, для доказательства своей особой способности, телепортируюсь тем же маршрутом: из точки А в точку Б.

Стеша. Думаете, я об этом помню?

Ефрем. Вот. В этом и состоит мой план.

Стеша. «Точка А, точка Б»… Это абсолютно не интересно ни для кого.

Ефрем. Так пари или нет? Видите, я не передумал!.. Основное, обо что спотыкаюсь: надо бы нам что-то придумать. Пригласить специально несколько приличных людей. (Берёт её под локоть и провёл к креслу. Садится рядом.) Обратиться к кому-то третьему; должен выступить третейским судьёй. Чтобы отфиксировать сам факт.

Стеша (устало). Кто-нибудь. Остановите эту ложь.

Ефрем. Кипренский, Клизмах – тут всё стадо ваших ценителей! Вспотеешь!

Стеша. Какое отношение это ко мне имеет?

Ефрем. Ну, как же!

Стеша (раздражительно вздохнула). Я не врач, я вас не вылечу.

Ефрем. Как взяться! Иногда получается! Может, упрощаю…

Стеша. Будет лучше, если вы напомните мне своё имя.

Ефрем (прячет улыбку). Давно понял: в общении с девушками полезно располагать свои мысли в столбик. Представьте картину. Входит девушка. Усы побриты… губы подкрашены… На человека похожа!

С т а с я пытается встать. Е ф р е м удерживает её за руку.

Сколько б вы меня не отменяли… Чувствую себя ещё в большей степени одновременно и бумагой с каракулями, и ластиком, которым эти каракули стирают. Расщеплённость! Не морщитесь. Сам с отвращением произношу это слово.

Стеша (сидит, жёстко выпрямившись). Что я буду вообще обращать на это внимание.

Ефрем. Результатом расщеплённости явится рождение клонов: некоего меня второго, некоего меня третьего… Видите, базовые знания у нас имеются. Строго по учебникам. Ну, не хотел я про «расщеплённость»! Ведь вас всё равно не обманешь. Ну, так сформулировалось.

Стеша. А ведь я не договорила!

Ефрем. Извиняюсь…

Стеша. Слово «столбик» вы произнесли случайно?

Ефрем. Действительно, как относиться к таким словам? Нет, слово «столбик» я предлагаю рассматривать всё же не по отдельности. И без того идёт тяжело.

Стеша. Похоже, каждый день тренируетесь. Но я изменила правила.

Ефрем. Прямо сейчас это случилось? А можно узнать подробности?

Стеша. Не скажу.

Ефрем. Какие изменения? Не запомнили?

С т е ш а – поглядела на часы.

Опять написано белым по белому? Просто всё это выяснять надо на входе, чтобы избегать ненужных споров.

Стеша. Мне становится скучно, и я придумываю что-то новое.

Ефрем. Вот! Только у меня начало что-то получаться...

Стеша (натянуто рассмеялась). Все эти ваши бесконечные эсэмэски, которыми вы меня забрасываете. Придумайте для себя занятие посвежей.

Ефрем. Половину всех этих действий... да, совершил я. Хотя не доказано ни разу.

Стеша. Этот секрет понять не сложно.

Ефрем. По судьбе так выходит! Таскаю секреты на себе, как железные латы. (Ослабил ворот рубашки.) Если б кто-то помог мне ещё выпрямить голову.

Стеша (поглядела на часы). Сейчас вообще не о вас речь. Должны понимать: девушка почти всегда живёт с ощущением, что её мозг – постоянно ей – врёт. А тут ещё вы подсовываете себя в поле зрения.

Ефрем. Это мне на ум никогда не приходило.

Стеша. А представьте!

Ефрем. Вам одни мои недостатки в глаза лезут?

Стеша (посмотрела на него изучающе). Ну слушайте внимательно. Вы бы могли мне… помочь?

Ефрем. О чём речь?.. Любая помощь!..

Стеша. Конечно, я бы могла обойтись и сама…

Ефрем. Я сделаю это лучше.

Стеша. Продолжайте. Говорите. Переходите уже от опытов надо мной к опытам над собой.

Ефрем. Ну… Всё, что угодно! Разгрызть кисель, например!.. (Кисель? Смешно) Какая помощь? Тут, как я догадываюсь, надо принимать решения.

Стеша. Сейчас вспомню...

Ефрем. Просто я и сам уже интересуюсь.

Стеша. Дайте сказать!.. Вот так всегда. Никто у нас, в сущности, ничего не помнит.

Ефрем. Но жить всё равно как-то надо.

Молчат.

Что именно требуется? Об этом можно сейчас говорить? Успеем ещё про то, что мне предстоит оказать вам услугу? (Заглядывает ей в глаза.) Надеюсь, я буду обладать свободой в рамках сценария?.. У кого можно спросить? Видите, я никуда не делся!

Стеша (в сторону). Он выспался? Что он такое говорит?!

Ефрем (с какой-то виноватой ужимкой). Сделаем маленький укромный ход. Предлагаю вернуться на то место, где память начала сбоить.

Стеша. Вот и займитесь.

Ефрем. Знаю из моей теории и практики…

Стеша (прерывает его жестом). Вы тут пока повыясняйте… друг с другом. (Порывисто поднимается из кресла.) На будущее! конфи из кролика со специями мне не по вкусу! (Требовательно посмотрела.) С лёгкостью можете готовить это у себя на кухне. (Убедившись, что добилась желаемого результата, уходит.)

· 3. Парк Серебряный бор.

П я р в е толкает по парковой дорожке велосипед со сдутой шиной. Э м м а – остановила его свистом. П я р в е нервно ищет глазами. Наконец заметил Э м м у. Простонал.

Эмма (выходит из-за кустов). Детектив Пярве! (Поманила его пальцем.)

П я р в е прислонил велосипед к дереву. Направился к Э м м е.

Работает мысль? Что к этой минуте?

П я р в е извлекает из рюкзачка папку с бумагами и передаёт Э м м е.

Эмма (листает страницы). И это тянет на неделю работы?

Пярве. Сильный своими деньгами, он, конечно, секретит.

Эмма. Текст с такой репликой я уже слышала. Пожалуйста, объясните это себе.

Пярве. У меня есть повод для гордости. (Извлекает с неразъяснимым возбуждением из бокового кармана завёрнутый в чёрную ткань клок волос. Принюхался левой ноздрёй. Даёт понюхать Э м м е.)

Эмма. Волосы?

Пярве. С человечинкой связано! (Приложился правой ноздрёй.) Женские, освежёванные! Объясняю: есть райские гены, а есть адские. Много побочных оттенков. Задачка: как протиснуться сквозь тайну?.. Просится такое объяснение: информация умело стёрта и заменена. (Гортанно вскрикнул, заставив Э м м у вздрогнуть. Глаза у него ритуально закатились, обнажились белки.) Чухма, фухчма! Аптсхчу!.. Кур-кур-жа, Кур-кур-ца! (Сердито потряс головой, запрещая Э м м е приблизиться и взять волосы в руки.) Бережно обращаемся, как с талисманами!

Эмма. Ну, давай, рассказывай.

Пярве (открыл глаза и начал вращать ими; заговорил окаянным шёпотом). Кур-кур-ча, Кур-кур-ца! (На полпути к трансу сбивается в крикливое кудахтанье.) Аптсхчу!.. Чухма, фухчма! Кур-кур-жа, Кур-кур-га!.. Просыпаюсь под утро – нахожу у себя во рту (пожевал губами) два своих пальца. (Поднял воспалённые глаза на Э м м у.) И понимаю: от меня хотят, чтобы я свистнул!

Эмма. Ну!.. С помощью чего я должна это понять?!

Пярве (загадочно подмигнул). Обычно в машину подбрасывают презервативы, неиспользованные. (Поймал на себе тяжёлый взгляд Э м м ы.) «Доброжелатели» развлекаются! Целое поколение болванов!.. А того не знают (возвращаемся к волосам). Суккубы и инкубы сохраняют волос тысячи лет! единственный внятный отпечаток! Как по карте можно читать! Читать по волосам – моя фича. Трижды усовершенствовал.

Эмма. Выяснил наконец: кто она такая?!

Пярве. И ещё. В подтексте твоих нервических переживаний. (Демонстрирует одну фотографию, другую.) Не знаю, то ли я натряс?

Э м м а в нетерпении забирает у него пачку фотографий.

Обволакиваем. Подбираемся всё ближе и ближе. Ещё шаг – в потустороннем придётся конкретно ворошить. Что скажешь? Мёртвое дерево пустило почки? Определи свою волю!

Эмма. Качество фотографий безобразное! Словно бы через мятый полиэтиленовый пакет снято. Откуда-то с пятой точки. Это я так. Шучу.

Пярве. Отсканировано. С оригинала. (Пожевал губами.) Чуть-чуть оптический вектор во время съёмки не туда смещается. А вдруг здесь этого и не требуется.

Эмма. Мини-юбка «минус двадцать». На всех снимках она выглядит… простушкой. Совсем уж что-то такое… невыразительное. Плохо, мы видим как бы гадательно. Откуда у тебя, Пярве, эти фотографии?

Пярве. Поищи там, где крупный план. Где поместилась в кадр целиком.

Эмма. Я откуплюсь от неё!

Пярве. Не уверен, что с этого следует начинать.

Эмма. Просчитай вариант, во что мне это обойдётся.

П я р в е – развёл руками.

Я заплачу!

Пярве (обернулся. Приглядывается в ту сторону, откуда пришёл. Сердито кричит). Ты! в бейсбольной кепке! Отойди от велосипеда! А ну пошёл отсюда! (Прихрамывая, сбегал за велосипедом. Укладывает его на траву, едва не зацепив рамой Э м м у.)

Эмма. Сдулась шина?

Пярве. Койот выскочил на дорогу.

Эмма. Пярве… я не пришла сюда шутить.

Пярве. Не надо было вызывать меня на допрос. Если ты по каким-то причинам не расположена.

Эмма. Когда я выпила, Пярве, меня трудно задеть! (Одна из фотографий её особенно заинтересовала.) Поношенные кеды на ногах. Эта… неприбранность. (Странно насупилась.) И сразу за ней стоит, – и сюда его принесло!.. Ефрем. Предлагаешь мне версию сна, который я не успела разглядеть?

П я р в е – понимающе кивнул.

Почему он так странно выглядит? Никогда он так не одевался. Посмотри, как ты меня запутал. Что у него с лицом?

Пярве. Давайте в отдельный разговор вынесем. Почитайте отчёт за последнюю неделю. Красным цветом на карте помечены те места, где он любит задерживаться.

Эмма. Довольно нелепо, наконец! (Надела большие черепаховые очки.) Представляешь, эта девица… Она напоминает мне… Ингу. Учились на одном курсе.

Пярве. Ведь он на Инге, если я правильно понимаю… был женат.

Эмма (не сразу). С порога узнала эту студенческую кафешку! (Улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.) Собирались там человек по тридцать, пили вино и начинали чудить.

Пярве. С наших позиций – известная «геометрическая» фигура!.. Треугольник.

Эмма. Гос-споди! Студенческое увлечение!

Пярве. Я не говорил, но подразумевал.

Эмма. «Мисс Стерлитамак»!.. Замучила его своей ревностью. Такие семьи долго не сохраняются. (Вымученно улыбнулась.) Фотографии сколько-то-лет-давности! (Взглянула на него глазами обиженного ребёнка.) Пярве! Что ты мне подсовываешь?

Пярве (передаёт ей другую пачку снимков). А вот ещё одна версия «сна». И разрастается он явно не в ту сторону. Обрати внимание: на всех фотографиях, снятых в разных местах, – двуногая красавица.

Эмма. «Сорт мороженого»? То, что ты назвал! (Фыркнула.) Улучшает форму ягодиц?

Пярве. Глаза с поволокой, не забывай о глазах с поволокой!

Эмма (нервно просматривает фотографии). Опять я поняла только наполовину! Слушай, Пярве! Бери свой «отчёт», и покидай их всех вместе в один большой мешок для мусора! Этот твой отчёт – лгун.

Пярве (скривился в улыбке). Конечно, можно махнуть рукой на совпадение. С момента развода сколько прошло? Двадцать три года. (Показывает ей другую фотографию.) Ещё один ракурс!.. Не решился б тебе вызванивать, если б не одно обстоятельство. Приглядись к Ефрему.

Эмма. Ты идиот? Что означают эти снимки? Хочешь сказать, он опять с ней встречается?!

Пярве. Тоже хороший вопрос! (Сдвинул брови и задумался.) И потому 0:0 в мою пользу. Именно так я и отреагировал. Пока не обратил внимание на всю загадочность. Получается – Ефрем с годами меняется. Что, в целом, естественно. А Ингу время ну никак не берёт.

Эмма. Вот так немногословно?.. Так кто из них «переросток»? Ты меня запутал!

Пярве. У меня не хватает рациональных аргументов – не стану скрывать. Наверное, неправильно.

Эмма (пересматривает фотографии). Ещё меньше я хочу наслаждаться твоими фантазиями, словно они настоящие.

Пярве. Появление этих фотографий только добавило вопросов.

Эмма. Никакой подходящей подготовки… Подсунет математическую формулу, и улыбается от уха до уха! Для этого я тебя завербовала? (Отвернулась, чтоб скрыть свои слёзы.) Навредить всегда легче… Давай, Пярве, не пойдём по этому пути. Пускай постепеннее будет... Я не способна долго существовать на таких отрицательных эмоциях.

Пярве. Замедленная реакция у тебя. (Подтянул штаны.) Спим?

Эмма. Хватит лечить меня внушениями! Не даёт никому слова вставить!.. Записывайте каждую подробность (хочу, чтоб вы не просто делали вид). Продолжайте работать, Пярве!

П я р в е – покатил велосипед вглубь парка, хмуро насвистывая себе под нос.

· 4. Ресторан «Поместье».

На летнюю веранду, с разных сторон, поднимаются Э м м а и С т е ш а. Сходятся за одним столиком. Э м м а какое-то время изучает С т е ш у, пока та снимает перчатки.

Стеша. Хотите поговорить об Эллен? (Поднимает на Э м м у глаза, прищурилась.)

Эмма (помедлив). У вас, девушка, губная помада размазалась.

Молча изучают друг друга.

То ли вы прозевали…

С т е ш а извлекает из сумочки зеркальце. Посмотрелась. И тут же прячет зеркальце на место.

Но мысль моя нам не пригодилась!

С т е ш а, в ответ на усмешку Э м м ы, непроизвольно скорчила гримаску.

По-видимому, здесь должна быть другая реплика. Я правильно угадала?

С т е ш а – с вызовом держит взгляд.

Так надолго задумались… Самое ценное опять в пустоту!

Стеша. Можно, наконец-то, я спрошу?.. Вам нравятся драмы, и монологи, по-видимому. Это из того, что я успела сообразить.

Эмма. «Монологи» особенно.

Стеша. И душные шутки.

Эмма. Не знаю даже, как объяснить. Захотелось поднять вам настроение.

Стеша. Как-то сразу поверила. (Разглядывает ногти.) Не будь я такой усталой. Недельный курс обучения подглядыванию и подслушиванию совсем выбил меня из колеи. Ой, поглядите, какая огромная пчела! (Притворно отшатнулась.) Тут как в раю. (Посмеивается.) Вы в порядке?

Э м м а, прихватив машинально горсть орешков из вазы, раздумывает. Возвращает орешки на место.

Нравится ваша нордическая стрижка, вы понимаете.

Э м м а – ответила усмешкой на усмешку.

Говорю без какого-либо намёка со своей стороны.

Эмма. А… ну да.

Стеша. Просто обменяться, знаете ли, простенькими сведениями…

Эмма (натянуто рассмеялась). Желание поупражняться… В каком месте зачесалось?

Стеша. Поупражняться, – на это я и намекала. Чтобы уж!.. О, вы мне напомнили. Купила новые туфли (как вы оригинально выразились: «зачесалось»). Но не хватило терпения толком покрутиться перед зеркалом. (Поднимается как бы нехотя. Наигранно покачивая бёдрами, прошлась перед Э м м о й, словно на подиуме.) Каблук не завышен? Обувь для меня всегда самая коварная вещь. Не грубовато? Хочется, знаете ли, подчеркнуть совершенство ног. (Вернулась за стол. С насмешливым вызовом наблюдает за Э м м о й.)

Эмма. В медицинском смысле, очень интересно.

Стеша. В точку! Хочется узнать мнение умудрённого человека.

Эмма. Плохо, коленки мешают в ходьбе.

Стеша. Строгости какие!

Эмма. В целом… страшнее всякого описания.

Стеша. А вот ещё мысль. Точнее, вопрос от читателей журнала Esquire. Вы не дуб-дерево в постели?

Эмма. Полицейский жаргон?

Стеша. Не собиралась, но теперь скажу. Самое обидное: наверняка ведь всё делали, что он, грубое животное, хочет!

Эмма (фыркнула). Чего никто не понял!..

Сощурив глаза, продолжают изучать друг друга.

Стеша. «Дуб-дерево». Такая формулировка, медицинская. Просто в шутку.

Эмма. Дурная радость какая-то у вас.

Стеша. Но почему бы не спросить…

Эмма. Съели что-то обжористое?

Стеша. Говорите, продолжайте!.. Не потому, что я не помню ваш вопрос.

Эмма. Действительно, лучший результат получается, когда вы тихо сидите на стуле.

Стеша. По-видимому, вы лучше подготовлены!

Эмма. Я даже ещё не приступила!

Стеша. Очень легко обижаетесь. (Театрально поправляет шляпку.) Обижаться на детскую игру? С зоологической точки зрения… да.

Эмма. Может, мы к этому вопросу, действительно, ещё вернёмся.

Стеша. Добавить грелочку к ногам?

Эмма. Радостный аттракцион... Как знала!

Стеша. Не сразу получается.

Эмма. Зато в голове так… чистенько.

Стеша. Усложним задачу. Не помню: третий заход?.. Хотите поговорить об Эллен?

Эмма (заносчиво выпрямилась). Можно смеяться?!

Стеша. Лучше, чем я формулируете! (Вдруг, с наигранной озабоченностью.) У вас есть что-то от триппера?

Эмма. Послушайте… А на себе вы пробовали?!

С т е ш а – театрально склонив голову, посмеивается.

Проскочили поворот; вас уже проинформировали? От триппера поищите у себя в сумочке!

Стеша. Правильно вы смеётесь!.. Хотя… нет. Это же я сама смеюсь! С богатым воображением! Ну, не могу я не врать! Ах да, врать, вот, врать. Буквально бред сивой кобылы… (Фыркнула.) Эта история про нас: Хара кири! Увидимся во сне!

Эмма. Видимо, это будет нечто.

Стеша. Всё на-сто-я-ще-е!

Эмма. «Трава пережёванная»… (Подкрепила жестом.) Всё сходится.

Стеша. «Траву» заковычили в несколько слоёв! Чего это вы?

Эмма. Дурёха… Меня не собьёт твоя маскирующая окраска!

Порывисто поднимаются – словно бы опасаясь засидеться на старте и не остаться в хвосте. Удаляются, каждая в свою сторону.

· 5. Спальня в квартире Е ф р е м а и Э м м ы.

Сквозь закрытые шторы пробиваются тонкие полоски дневного света. Е ф р е м расположился в кресле: всматривается в картину, которую разместил на подлокотниках стоящего перед ним стула.

Из ванной комнаты выходит Э м м а, запахивается на ходу в пляжный халат.

Эмма. Сидишь в темноте... Давай-ка мы набросим тебе «диоптрий». (Включает верхний свет.) Что ты там высматриваешь? (Подошла к нему со спины.) Странный выбор… Зачем тебе эта картина? (Чуть нагнувшись, обняла за шею.)

Ефрем. Мощная атака на разум.

Эмма. Не долго мы наслаждались покоем... (Сдавила ладонями его голову. Какое-то время разглядывают картину молча.)

Ефрем. «Конфигурационное пространство номер 1». (Сменил точку обзора.) Если привыкнуть.

Эмма. Назвали не то, что надо. (Берёт картину и возвращает на гвоздь, лицевой стороной к стене.)

Ефрем. Художник нашёл свою «делянку». Всё у него по-честному.

Эмма. А ноги в трёхмерном пространстве уже не помещаются?

Ефрем. Такой способ увидеть мир сбоку!

Эмма. Разбудили твоих «тараканов»? Интересы у тебя сместились куда-то…туда.

Ефрем. Застать чудо врасплох! Сижу вот, вымериваю циркулем: как лучше подступиться.

Эмма. Может, смотреть надо в очёчках?

Ефрем. Заметь, это я ещё стараюсь говорить аккуратно.

Эмма. Да? Просто не сразу сообразила.

Ефрем. Согласись, если б мы больше о себе знали...

Эмма. Запомни, только я имею право пить из тебя кровь.

Ефрем. Такой был уговор?

Эмма. Ладно, посмаковали немножко. (Взъерошила ему волосы.) Почему от тебя не так пахнет?

Ефрем (старается увернуться от её рук). Что ты там делаешь у меня за спиной, такая нарядная?

Эмма. Сменился гормональный фон? Вот это меня тоже интересует. Замри!.. Дождёшься, что очень профессионально поступлю с тобой.

Ефрем. Тренируешь остроту обоняния?

Эмма. Нет, это я уже про другое.

Ефрем. Какой ты сегодня зверь? (Поймав за руку, тянет её к себе.) Эмма! Может, ты даже меня слышишь!

Эмма. Мы попытаемся обсмеять меня чуть позже. (Прошла к столу. Наливает из бутылки вино в бокал. Усаживается на кровать, поджав под себя ноги.)

Ефрем. Тебе хорошо – загадочно улыбнёшься и промолчишь. Это классика. Кому выгодно, чтоб я тоже втянулся.

Эмма (потягивает вино). Вхожу в твоё тяжёлое положение.

Ефрем. Уже мы интересно говорим.

Посматривают друг на друга. Молчат.

Угнаться за твоим настроением. (Смешно потянулся.) Почему ты не выходишь на связь? От тебя сегодня одни вибрации. (Двинулся в её сторону.) А! Всё равно тех, нужных слов, не существует.

Эмма. Тема почему-то волнительная.

Е ф р е м достаёт из-под подушки букет. Распушив цветы, кладёт рядом с Э м м о й. Ждёт. Э м м а даже не взглянула. Отбросила букет в сторону.

· 6. Художественная галерея «Hammer Museum» (Лос-Анжелес).

С т е ш а, то и дело останавливаясь, обходит зал, где выставлена сменная композиция картин молодых художников из России («Вольное товарищество «Микроб»»). Делает пометки в каталоге. Е ф р е м, мягко ступая, подошёл к ней со спины.

Ефрем. А народ подтягивается.

С т е ш а – обернулась и хмуро посмотрела на него.

Пришла эсэмэска от вас: «Эй! Найдёте меня в Монтрё».

Стеша. Нашли?

Ефрем. Не сразу. Поиски привели меня в Лос-Анджелес.

Стеша. Так вы ещё и следопыт?

Ефрем (сопроводил неопределённым жестом). Так должно быть в норме.

Стеша. Это один диагноз. (Продолжает движение.)

Ефрем (посмеиваясь). Один диагноз – скучно, даже для одной жизни.

Стеша. И?

Ефрем. И вот я в Hammer Museum.

Стеша. Какое-то вывихнутое желание.

Ефрем. Вопрос, как эту вывихнутость измерить? (Задержал взгляд на её губах.) Можно поздравить Вольное товарищество «Микроб»! (Жест в сторону уходящих вглубь выставочного зала картин.) Всё очень не ретро. Кипят у некоторых оригинальные идеи.

Стеша. И где вы только слова выкапываете?

Ефрем. Я мешаю?.. Ухожу, ухожу. Мне, действительно, пора прогуляться в тихое место.

С т е ш а искоса взглянула на него; продолжает движение сквозь лабиринт стендов.

Ефрем (пересёк зал, появившись уже с другой стороны). Считаю, успех полагается отметить. (Извлекает зубами из бутылки пробку.) Мне присоветовали один симпатичный ресторанчик. Кормят живыми червяками, разных возрастов. Можно консолидироваться без затей.

Стеша. Даже лёгкого позыва нет.

Ефрем. Я вам как пример говорю. В Лос-Анджелесе, читайте буклеты, целая куча вариантов. (Не получив ответа, какое-то время сопровождает её молча. Затем нырнул в низкую дверцу. Спустя минуту-другую вновь обозначился.) Выясню для себя: вы хорошо спите?.. Я понимаю, вопрос некорректный… Из прессы просочилось информация: выставка открылась скандалом. Украли вашу центральную картину. Берём этот факт на заметку. (Извлекает из кармана газетную вырезку. Читает.) «Конфигурационное пространство номер 1».

С т е ш а отвечает пожиманием плеч.

Что предпримем в ответ?

Стеша. Мир, который мы видим, не настоящий. То, что в нём происходит, меня не касается.

Ефрем. Вам жжёт сердце в очередной раз, я понимаю.

С т е ш а – искоса поглядела на него.

Сам был птицей без гнезда, очень знакомо. Нет, это не моя мысль. Цитата. (Взяв С т е ш у за рукав, отводит её к дальнему окну.) Да, с экономией нервов при таких обстоятельствах не всё получается. Хорошо – подключилась полиция. Не знаю, раскроют ли они это дело? Не лучший вопрос, но всё же. Какая картина может стать следующей? На случай, если этот процесс перекинется, по-видимому, потребуется, чтоб я усилил свое присутствие?

Стеша. Для вас в чём беда? Вы, собственно, кого здесь представляете? «Общество паранормальных штангенциркулей»?

Ефрем. Главное в таком деле – секундная готовность. Правда, здорово на этот раз сформулировал?

Стеша. Хотелось бы обойтись без стрельбы. (Жестом показала, чтоб он её не сопровождал. Уходит.)

Ефрем. Мы, специалисты... (Нагоняет её.) Да кто сейчас специалистов слушается. Для того, чтобы восстановить картину (не знаю, подходит слово «восстановить»... не важно), вам понадобится натурщик. «Демон-любовник».

Стеша. Себя предлагаете?

Ефрем. Боюсь, вы правы, и мне придётся существенно уподобиться.

Стеша. Где зародилась идея?

Ефрем. В голове.

Стеша. Спасибо, что вы есть. Сама бы я никогда не додумалась. (Изучает его лоб… щёки…) Картина в стиле «ню»... (скулы… подбородок.) Не мешало бы добавить что-то… к паттерну нижней части лица.

Ефрем. Эстетский момент, я понимаю. Кстати, вас не будут сковывать мысли о волосатом теле?.. Говорят, от таких потомство не получается нужное?

Стеша (продолжает движение). Лучше не вдаваться.

Ефрем. Не то озвучил! Сам запутался. Сказал в качестве полушутки. Кто-то меня с этим текстом подставил. Зачёркиваем!

Стеша. «Полушутка». Слышу сегодня это слово в третий раз. За что?

Ефрем. Очень много случайных букв в словах. Согласен.

Стеша. Какой-то лабиринт вставок и вычеркнутых мест. Последите вообще за своей речью.

Ефрем. В чём мне на самом деле уникально повезло: пытаетесь всякий раз измерить мысль мою линейкой. (Наткнувшись на стенд, пропустил С т е ш у влево, сам же попробовал обойти его справа. Заблудившись в лабиринте, ищет С т е ш у глазами.)

Какое-то время С т е ш а продолжает движение без сопровождающего.

Ефрем. Хочу выйти с инициативой! (Вновь обозначился у неё за спиной.) Какие деньги позволят компенсировать утрату картины? Пятьдесят тысяч долларов. Такие деньги будут мотивировать?

Стеша. Ну, это надо считать…

Ефрем. Наверняка в экспертном сообществе существует специальный расчёт. Эх, порешать бы этакое длиннющее уравнение: насладиться. Честно! Я бы с радостью открыл учебник математики.

Стеша. И найдётся такой, кто деньги даст?

Ефрем. Видите, собрались, сели, подсчитали… Итак. Чего мы хотим? Та же мысль, но только умнее. Я в деле?

С т е ш а – сделала ему знак молчать.

С кем-нибудь посоветуйтесь!.. Не с кем? (С виноватым выражением лица.) Я, наверное, назойлив…

Стеша. Хорошо, я познакомлюсь с этим типом.

Ефрем (весело). Не прощаюсь!.. (Вдруг перешёл на шёпот.) Посмотрите, сейчас он у вас за спиной. Может, это уже другой человек? И где они только пакость такую выкопали? Не пугайтесь! (Воспользовался тем, что С т е ш а обернулась, юркнул в ближайшую дверь.)

· 7. Петровский парк, северная часть Москвы.

После всех этих дождей наконец прояснилось.

П я р в е, поминутно озираясь, старается затеряться среди деревьев. Налетел на Э м м у, неожиданно возникшую на его пути.

Эмма. Бегаешь от меня?

Пярве (испустил тоскливый стон). Что так рано?

Эмма. Не хочешь объяснить аспекты?

Пярве. Загляделся… на воробушка. Наблюдение за пернатыми помогает мне вскочить в свой инкуб.

Эмма. У тебя – так? Ноги ещё не стоптал? Всё волочишься за «воробышками»?.. Полный набор.

Пярве (молча берёт её за локоть и увлёк за разлапистую липу). Помнишь, делали в детстве бумажные самолётики?

Э м м а, обмерив его взглядом, усмехнулась.

Если сложить самолётик не так, как всегда, а наиболее симметрично, после чего, взяв клей «Момент», приклеить его на ветровое стекло в машине с шашечками. Мы (я имею в виду человечество)…

Эмма. Это вопрос? (Похлопывает себя по колену перчаткой.) Предлагаешь поискать такого воробышка, который эту твою «бешенную табуретку» обгонит? «Самолётики», «воробышки»… Клей «Момент»… Круг твоих интересов нам понятен. Всё это, конечно, занимательно. А где здесь ты?!

Пярве. Подвергаю художественной обработке бессмыслицу!

Эмма. У тебя пошла работа?!

Пярве (виновато посмеивается). Попробуем понять по порядку. Знаешь, почему ты злая? Понимаю, тебя пугает на очень глубоком уровне…

Эмма (перебивает). Не сработала твоя «кабалистика»: кукование дурацкое. «Суккубы и инкубы». Мне интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять: на фото, которые ты мне показывал… Пришлось узнать от кого-то третьего. Там вовсе не она!

Пярве. Как много твоих драгоценных нервов ушло на обдумывание? Опять ты всё упрощаешь. (Помолчал.) Нет такого ритуала, который снимает двойную печать!

Эмма. Разве не существует особенного словца?

Пярве. Патовая ситуация! Пробует заниматься один мой знакомый сатанист. Высох как палка! (Извлекает фотографию из кармана, присматривается.) Первое. Ефрем снят в разное время. Ибо. Разная энергетика со снимков считывается. Обычно это в уме. (Ему пришлось прикрыть глаза от солнца.) Второе. Угадай, ведь мы не обсудили. Разберёмся, кто рядом с ним в кадре? На одних снимках – Инга… его первая жена. «Жена». Нравится слово, его легко выговорить. На других – Стефания. А если такой вариант: Стефания – дочь Инги! А? Кипяточек, то, что надо! Мы, шизофреники, любим противоречить самим себе: создавать трудности. И если мне не будут мешать. Ведь как на мать похожа: словно с её лица списана!.. Ты зря не смеёшься!

Эмма. Это ни разу не забавно.

Пярве. Правильным, конечно, является третий ответ, или пятый… но мы его пока не знаем. (Помедлив, деликатно кашлянул.) То, что ты хотела?

Эмма (покосилась на него). А что я хотела?

Пярве. Сложно... Сложно... Дай подумать. (Ходит кругами вокруг дерева (пришёптывая), старательно ступая шаг в шаг.) Не учёл гормоны! Гормоны для нашей головы… Минное поле! Всё зло вечно отсюда. (Нервно обернулся.) Можно за мной не ходить?!

Эмма. Я спрашиваю: роешь? (Требовательно посмотрела.) Хорошо роешь?

Пярве (полез в рюкзачок. Дал Э м м е понюхать скрепленные степлером бумаги). Расшифровка эсэмэсок, за последнюю неделю.

Эмма. Не показывай! Так старается, так упёрся... Спрячь! Хочешь, чтоб они меня прикончили?!

Пярве (с какой-то виноватой ужимкой возвращает бумаги в рюкзачок). Мудрец сказал: «Будь добр с дураками и женщинами, они тоже приносят свою пользу».

Эмма. Хамишь?

Пярве. Как тебе перестать постоянно копаться в его телефоне и в машине?!

Э м м а – нервно рассмеялась.

Давай определимся. Эта работа для тех, кто, по склонности, не оставляет после себя следов!

Эмма. Вот ведь странный человек. (Заколка, скреплявшая причёску, свалилась, и её волосы рассыпались по всему лицу.) Ждёшь, что я начну перед тобой отчитываться?

Пярве. Время… друг тебе!

Эмма. Это такой твой ответ по поводу моей мысли? Запутал, как смог!

П я р в е – снимает с головы парик, обнажив поседелый бобрик. Перешёл дорогу и поплёлся вдоль обочины.

(Кричит ему вслед.) Если ты обиделся, так тебе и надо!

· 8. Московский переулок в районе Хамовников.

Вдоль тротуара, разговаривая по мобильному телефону, прогуливается С т е ш а: машинально стряхивает с сапожек налипающую листву. Вздрогнула, услышав у себя за спиной визг шин по асфальту. Обернулась. Рядом с ней, врезавшись шинами в бордюр, притормозила легковая машина. Из машины выскочил П я р в е и стал заталкивать С т е ш у на заднее сиденье. Она упирается. Схлестнулись. Затолкнув С т е ш у в машину, П я р в е попробовал пропихнуть её вглубь. Но С т е ш а, ударом ноги в живот, валит его на тротуар. Выбралась из машины и начинает бить П я р в е сумочкой по голове.

Стеша. Привет, Пярве! А то скажешь, что я тебя не видела!

Кивнули друг другу – в знак приветствия: он снизу (пробуя встать на ноги), она сверху (язвительно посмеиваясь).

Идиотище. Ты здесь в засаде?.. Везде выследит. (Ткнула его в лодыжку носком сапога.) Что ты там на асфальте вынюхиваешь? Совмещаются функции сыщика и его сыскной собаки? Ну! Ради чего ты сюда прикатил?

Пярве. Так сложно было тебе выкроить минуту-другую в твоём напряжённом деловом расписании – для меня.

Стеша. Пьян уже по прибытии? (Чуть отошла в сторону, дав ему подняться.)

Пярве. Вот это и есть твоя истинная сущность: надменность.

Стеша. Я – художник, и это даёт мне достоинство. (Фотографирует его на мобильный телефон.) Ну, давай, рассказывай. От кого ты здесь?

Пярве (ощупывает языком кровоточащую губу). От себя.

Стеша. Сжигает организм работой. (Обнажив зубы, беззвучно смеётся.) Какой хоть у тебя гонорар?

Пярве (отряхивается). 70$ в час!

Стеша. А чего не делишься? Если умножить на часы и дни. Куснул на порядочную сумму.

Пярве. Цифры это не подтверждают.

Стеша. Постой. А если (как я люблю) предельно обострить? Я бы могла тебе доплачивать. (Улыбнулась с видом сообщницы.) Ну, немножко (немножко).

Пярве. Вопрос улажен.

Стеша. От тебя потребуется показывать мне похабные отчёты, которые ты лепишь для извращенца-заказчика. (Наблюдает за ним с улыбкой.) Ну! Чего ты такой радостный?

Пярве. Нет, девочка! Это не походит на умело сыгранную партию.

Стеша. В конце концов мне надоест терпеть все неудобства, которые ты создаёшь. Запомни.

Пярве. Так я плохой?

Стеша. Так потеть!.. (Присматривается.) Что там у тебя в левом кармане, пистолет?

Пярве. Я не самый догадливый детектив. И потому мне требуется общение. (Жестом предлагает ей сесть в машину.)

Стеша. Потренируйся на другом объекте.

Пярве. Лучше бы, конечно… поговорить за самоваром.

Стеша. Стой, где стоишь!

Пярве (с вымученной улыбкой какое-то время наблюдает за ней). Подумай. Зачем загонять человека в угол? А если он сорвётся и проявит эмоциональность? Всего лишь хочу помочь растащить вас по углам.

Стеша. Вечные твои полуухмылки.

Пярве. Что-то не то с интонацией?

Стеша. Большое заблуждение, что я как бы догадалась, что ты от меня ждёшь.

Пярве. Сам ненавижу бестолковщину. Давай, действительно, будем искать отсюда. Зачем, спрашивается, ты ходишь по гвоздям?

Стеша. Что значит «гвозди». «Гвозди» – не очень умное слово

Пярве. Не обижайся, я вынужден.

Стеша. «Гвозди»… Этого не придумаю даже я! Что у тебя за профессия, Пярве? Расставь наконец приоритеты. Неужели тебе хватает злобы заниматься этим долго?

Пярве. Есть выход! Не то чтобы выход… Понятно, вокруг тебя многие крутятся. Разыграй на стороне, скажем так, лёгкий застенчивый флирт.

Стеша. Я даже не поняла…

Пярве. Не ври.

Стеша. Не учёл моей брезгливости.

Пярве. Что ж ты все время врёшь?!

Стеша. Ты скатился, Пярве!

Пярве. Представлю Ефрему фото: ты – и «любовник». Наверное, мы бы могли это устроить. Что, или лучше терзать друг друга?.. Поможешь мне?

Стеша. Это была плохо расслышанная шутка?

Пярве. Нет, если просто порассуждать… Он трое суток ждал твоего звонка в Ницце! Поставил (скажем прямо) меня на уши!

Стеша. Сплошные скачки мыслей! Произнося этот замечательный текст… (Натянуто рассмеялась.) Похоже, ты совсем мозгами заблудился.

Пярве. На третий день пришла эсэмэска: «Эй! Найдёте меня в Фигейросе».

Стеша. Портит мне жизнь своей слежкой. Куча вопросов твоих, Пярве… на которые я не стану отвечать!

Пярве. Если тебя не остановить...

Стеша. Да, я люблю давать такие ласковые задания.

Пярве. Он всему верит! И ты этим пользуешься!

Стеша. Это так, теория. Мне тоже хочется иногда в себе разобраться. Но я никого при этом не напрягаю.

Пярве. А как быть с унижением?

Стеша. Да всё может быть! (Заносчиво выпрямилась.) И это тоже! Подходит, во всяком случае, не всем!.. Не знал, что я люблю покусаться, поцарапаться вволю? Не путай меня! Видишь, я нервничаю. Застал врасплох, и потому я даже в ноты не всегда попадаю. Всё, Пярве! Я вашу глупость уже слушала. Эту тему обсуждать – явно не со мной.

Пярве (поморщился, ухватившись рукой за открытую дверь машины). Обопрусь слегка… Пока боль в ноге не утихнет.

Стеша. Наподдать напоследок по башке? (Оторвала с его пиджака висящую на одной нитке пуговицу.) Это один из моих талантов! Объяснить – за что? Заставляешь меня доделывать чужую работу! Потому что не могу я делать два дела сразу. Видишь, я тебе уже проболталась.

Пярве. Приходится раздавать налево-направо задания? Утомилась?

Стеша. Начинает вилять... Стоны тянутся километрами… Такие мустанги, как ты, они самые вкусненькие. (Запахнулась от ветра.) Ещё есть идеи? Всё, информируй меня! (Не оглядываясь, уходит.)

· 9. Сквер Девичьего поля в Хамовниках.

Э м м а укрылась от дождя под кроной могучей липы; чуть в стороне, наполовину утонув в луже, мокнет сломанный зонт.

Пярве (возник из-за кустов). По мне, это неправильно. Вы стоите в луже, Эмма. Проводить вас к машине? В бардачке наверняка припасены трёхслойные салфетки.

Э м м а – поглядела на часы.

Мокнуть – плоховато. Подсказать способ, как обтереться насухо? Спасение рядышком. (Набросил ей на плечи свой дождевик.) Интересная у вас заколка для волос. (Приглядывается.) Знак! суффийская печать!

Эмма (машинально поправила пучок волос на голове). Нельзя тебя, Пярве, к себе подпускать. Ибо ты опасен.

Пярве. Я не стал бы носить на себе такой амулет – а это амулет. Понимающий человек разоблачит сразу ведьмовство. Усвоили этот мой весёлый урок?

Эмма. Мысли после тебя какие-то дурацкие привязываются.

Пярве (извлекает из внутреннего кармана фляжку). Глотнёте коньячку? Такая попойка ничем серьёзным не угрожает. Чем хорош коньяк? Подключает самое главное, что есть в организме, – желудок. (Дал ей отпить из фляжки и приложился сам.) Химия, знаете ли.

Эмма (закашлялась). И отключает мозги.

Пярве. Лимончик? Для аппетита.

Эмма. Ты не обязан, Пярве, меня развлекать. (То и дело обращается взглядом к выходящему на сквер многоэтажному дому, с освещёнными до единого окнами, кроме трёх: G1 – G3.)

Пярве. Если приучить вас любить всё колючее… (Проследив за её взглядом, набирает номер на мобильном). Звоню – всё время попадаю на автоответчик. (Прячет телефон в карман.) Что нами изучено? Вечером в квартире свет горел: периодически грабили холодильник. (Сделал ещё один глоток.) Когда жизнь перевалила за полночь, музыка смолкла.

Эмма. У тебя там «жучки» везде стоят?

Пярве. Мир, к счастью, перерос эти архаичные технологии. (Допил из фляжки. Крякнул.) Потекло!.. подступает! Поднакапливается комок чудотворной энергии. Выталкивая нас из прямоугольной системы координат. (Хулигански кричит, спугнув ворон.) Кур-кур-жа! Кур-кур-га! (Циркулирует взад-вперёд – мелкими шажками, хулигански шлёпая по лужам.) Кур-кур-ча! Кур-кур-ца! Вот мой язык! Курлы-курлы! (Хохотнул.) Цоп-цоп-цоп!.. Цоб-цобе! Даю альфу и омегу! Секрет охраняется посвященными!

Эмма. Пярве! Сколько можно крутить на магнитофоне эту плёнку?

Пярве. Если вы не понимаете моего поведения – так что?.. Бывает, что просто уносит потоком. И это замечательно. Замечательно вот так, вдруг, без посредников, поговорить со своим мозгом. (Подмигнул.) По сигналу! Подпевайте! Споём сердцем! Побасим! (Прокашлялся, готовя горло.) Пест-ня! (Звучит мистический по своей полётности голос.) «Ах ты, степь широ-о-ока-я,/ Степь раз-до-о-ольна-я,/ Широко ты, ма-ту-у-шка,/ Про-тя-ну-у-ла-ся!/ (Стоит посреди лужи, стиснув голову руками.) Ой, да степно-о-ой о-рёл/ Подыма-а-ает-ся…» (Оборвал песню на высокой ноте. С неловкой усмешкой смахнул выступившую слезу.)

Эмма. Умничка, Пярве. Впечатлил.

Пярве. Это для вас я… Римас Пярве! Есть нечто такое во мне, что не есть умение. (Его глаза загадочно расфокусировались.) Или знание. В определённых кругах (расправил мускулы) пространство моё идентифицируется, как пространство Цап Царапыча! Хрясь! – проблема скончалась! (издал серию гортанных звуков) и кто бы под руку ни попал, – как плевок в полете!

Эмма. Мы наслышаны.

Пярве. Скажу по секрету. Так бы ни за что не сказал. Бывает, жена отсекает меня от холодильника; рычит: «Оставь его в покое! Не суй пальцы в розетку!» Коллизия: чувствую себя в этот момент и женой, и холодильником, и розеткой! И у одной, и у другого, и у третьей есть своя правда! Тотальное захламление амбивалентностью! Излагаю для тех, кто в этой жизни пропустил.

Эмма. В конспект записать?

Пярве. Мои слова для уха бывают неприятными. Заставляют смещаться из одной плоскости восприятия в другую.

Эмма. Вы меня уже ничем не удивите, Пярве.

Пярве. Как-то вот всё путано. Да? (Взяв за запястье, изучает рисунок её ладони.) Э, получается, вы жиже, чем надо…

Эмма. Извиняюсь перед профессионалами.

Пярве. Обратите внимание на этот треугольник. Каждая сторона находится в пограничном состоянии. Слышали о «ненасытной Капитолине»? Засасывает материю: выпьет все семя! И только фантики наружу сплевывает: «Тьфу»! (Подмигнул, после чего захохотал.) Ловушка! «Зубастое лоно». Рана, которую ты носишь в себе.

Эмма (старается высвободить ладонь). Этот Пярве!..

Пярве. Терпение! Терпение!

Эмма. Балбесничаешь? Объясни добросовестно: она там в квартире одна?

Пярве. Вопроса этого не миновать. (Вздохнул.)

Эмма. Ты перестал думать? Считаешь, ты мой единственный источник информации?..

Пярве. У вас жар. Поезжайте домой.

Эмма. «Доброжелатели» оповещают!

Эмма. Вам следует принять внутрь от простуды.

Эмма. От этого меня уже другой доктор лечит.

Пярве. Спустили на меня своих кошек…

Эмма. Я кому-то осталась должна?

Из-за деревьев показался Е ф р е м.

Ефрем. Пярве! Велосипед всё ещё бегает? (Помахал ему в приветствие двумя пальцами.)

П я р в е снял шляпу, чтобы пожать Е ф р е м у руку.

Ты шумишь? Ворон спугнул! Должно быть, о ведро споткнулся. Тут же откликнулись псы, развивая музыкальную тему. Самородок оголтелый. «Бедный Йорик».

Пярве. Убей – не понял…

Ефрем. Ещё бы! Такого имени на свете больше нет! (Ступил ногой в лужу. Чертыхнулся.) Первый вопрос к тебе, Эмма. Хочется спросить о здоровье, но поинтересуюсь погодой. Проезжал мимо, – заметил на обочине твой кабриолет.

Эмма. Чему посвящено твоё выступление?

Ефрем. Что я не так сказал? (Не дождавшись ответа, обменялся понимающим взглядом с П я р в е.) Может, спрошу не по теме: клубничный рулет будете? Как я сказал – клубничный? Соврал по-троешному. (Передаёт П я р в е ключи от машины.) Всё, поросята, угощайтесь! Пярве! Стой!.. Пакет с выпечкой, – на переднем сиденье!.. Если перед этим хорошенько устанешь, можешь не возвращаться.

П я р в е – уходит.

Твоя диета нечто такое позволит?

Эмма. Чьи вредные привычки более опасны – мои или твои?

Ефрем. Будем калечить себя вопросами?

Эмма. Меня это не пугает.

Ефрем. Ты за всё хватаешься!

Эмма. А, в этом смысле…

Ефрем. «Игра на флажке», как говорят шахматисты.

Эмма. Тараторишь, как обрадованное дитя. Упорно нетрезв?

Ефрем (извлекает из лужи зонт). Держи, не потеряй.

Эмма. В чьих мозгах порылся, в моих? А почему не в своих?

Ефрем. Постой… Мы разве сговорились быть скучными? (Взял её за плечи и развернул к себе.) Температурный взгляд. У тебя жар. (Застёгивает пуговицы на её плаще.) Двигаемся в дикой динамике. По словам Пярве, можно забуриться в минусовую вечность.

Эмма. Мы наслышаны…

Ефрем. Не хочется упорствовать в бестолковых ходах. Зачем нам это?

Эмма. Сама удивляюсь, как до меня долго доходило. Вычеркнуть из головы всё, что путает мысли!.. в итоге. (В голосе слышатся близкие слёзы.) Так и вышло!

Ефрем. Кто здесь пугает людей?

Э м м а – отвернулась.

Буду ругать тебя на будущее. Можно вляпаться, даже не заметив. Как это скажется на голове?

Появляется П я р в е с пакетом в руке.

Пярве! Проводите Эмму к машине. Её знобит. Не понятно, почему вас до сих пор не пробила эта мысль!

Эмма. Одна дойду. (Пробует обойти лужу. Провалилась каблуком в размокший грунт. Снимает туфли. Идёт к машине, шлёпая по лужам.)

Ефрем (забрал у П я р в е пакет с выпечкой). Не там применяем свои нервы. (Откусил кусок пирога.) Я, в отличие от вас всех, более милосерден. (Поглядывает на него, жуёт.) Пора бы тебе уже что-то ответить, Пярве.

Пярве. Болтовня – плесень.

Ефрем. По этому пункту согласен. (Развернулся лицом к дому, выходящему фасадом в парк. Ищет глазами окна седьмого этажа.) Во сколько домой вернулась? Она там одна? Что тебе говорят твои суккубы и инкубы?

Пярве. Глазами я этого не вижу: я не рентген.

Ефрем. «Пинкертон», что называется. Должен был отработать вопрос!

Услышав, что за спиной хлопнула дверца машины, обернулись. Ждут, зашуршат ли шины по асфальту.

Морось сменилась набирающим силу дождём.

Пярве. Ефрем!

Ефрем. Ну!..

Пярве. Есть желание встретиться с матерью Стефании?

Ефрем (не сразу). Что за фантазия?

Пярве. У меня есть адрес.

Ефрем. Что-то ты издалека зашёл. А? (Сердито косится на него.) Не забудь потом рассказать, чему ты ухмыляешься.

Пярве. Сказать по правде, я не ожидал от тебя такого спокойствия.

Ефрем. Нельзя ли, Пярве, изложить то, что ты хочешь сказать, но без обычных своих фокусов.

Пярве. Теперь я должен поднять тебе настроение. (Шепчет в кулак.) Тихо!.. Кур-кур-жа, Кур-кур-га!.. Кур-кур-ча, Кур-кур-ца! (Срывается в кудахтанье.) Цоб-цобе… Гоп-цуп, цур-пек!..

Ефрем. Извини, наступил тебе на ногу?

Пярве. Попробовать что-то пожёстче?

Ефрем. Бывалый психопат… Символика зашкаливает. Дай отдышаться.

Пярве. Скучным голосом спрашиваю: «Правду говорить?»

Ефрем. Не балагурь, Пярве!

Пярве. Не обойдёмся без шутки, хоть ты и просил. Есть ощущение, с вами случилось страшное счастье.

Ефрем. Чья цитата?

Пярве. Хочешь, чтоб я Фейербаха назвал?

Ефрем. Трусливо пресмыкаешься перед Фейербахом.

Запиликал мобильный. Е ф р е м ощупал карманы. Найдя телефон, взглянул на экран, и тут же прервал вызов.

С какой такой кочки синайской он тебе вещал… Фейербах! Это место отсюда просматривается? (Вдруг обернулся.) Что-то я пропустил. Машина Эммы здесь? (Ищет глазами.) Не слышал, чтоб заводился двигатель.

Пярве. Ты что, даже не позвонишь ей?

Ефрем. Теперь послушай меня, Герр Пярве!.. Садись на помело и поезжай домой! Дуй отсюда!

Пярве. О, куда нас заносит!

Ефрем. Проклевал до дыр!.. Не очень заботишься, чтоб быть понятным. Никакой стабильности. Закрой дверь за собой. Такой план! Берём с тебя обещание не появляться сегодня! Почему это важно? Раньше ты всё же старался хотя бы… Не знаю, возможно, тебя что-то раззадорило. Солнечная активность.

Пярве (хмуро). Это неуважение.

Ефрем. Будет много работы! Ещё увидимся!.. Предайся любимому пороку. Э! Разгрузи голову!

П я р в е, спрятав уши под шляпу, побрёл вдоль обочины. Сливается с темнотой.

Е ф р е м какое-то время постоял, упёршись взглядом в лужу перед собой. Обернулся. Разглядел сквозь мокрую листву машину Эммы. Увидел её лицо, прижатое к стеклу. Проследил за её взглядом… Нашёл глазами на седьмом этаже затемнённые окна, выходящего фасадом в парк дома. Стоит, ёжась под порывами ветра. Стряхивает с носа, с бровей капли воды…

Дождь усиливается.

Действующие лица:

Эмма,

Ефрем,

Стеша,

Римас Пярве, частный детектив-эзотерик.

· 1. Летняя веранда ресторана «Поместье» в Серебряном бору. Официанты привычно навели порядок в начале смены: подновили скатерти, расставили кое где столовые приборы. Подравняв стулья, потянулись к барной стойке.

Из банкетного зала деловито высунул нос Е ф р е м, оглядел пустые столики. Прохаживается по центральному проходу, разговаривая по мобильному телефону.

Ефрем. Это, конечно, не так. У самого шерсть дыбом! Я не знал о лопате пехотной! Для чего нам лопата пехотная? (Машинально отхлебнул горячего кофе из чашки, которую держит в руке.) В носу ковыряться? Разве что! (Придвинув стул, садится, закинув ногу на ногу.) Плохо, мы живём не в идеальном мире. В идеальном мире я бы догадался.

Между деревьев мелькнуло белое платье.

Не хочу спешить с выводами: почти всех нас надо лечить. Нахожусь, как раз, на середине этой интересной мысли. (Краем глаза углядел С т е ш у, в момент, когда она поднимается со стороны реки на веранду.) Сейчас, чтоб ты понимал, я вообще распределён по топчану. Момент удачный, и место подходящее – для твоего звонка.

С т е ш а, огибая стулья, прошла к соседнему столику. Взглянув на Е ф р е м а через ресницы, садится к нему лицом. Неторопливо роется в сумочке.

Чем вышучивать мои предложения, советую тоже размять кости. Поддайся наконец этому весёлому ощущению. Извини, я не один. (Спрятал телефон в карман. Какое-то время приглядывается к С т е ш е.)

Стеша (подняла на него глаза, прищурилась). Хотите поговорить об Эллен?

Ефрем. «Эллен»... (Задумался.) Вот же ведь. А! У меня же имя это было в голове заряжено!

Стеша (перебивает его). Поглядите, какая огромная пчела. Тут как в раю.

Ефрем. «Эллен»… Только забудешь о ней – она опять тут как тут. (Подсаживается к С т е ш е за столик.) С ней всё в порядке?

Стеша. А если пчела в рот залетит? (Отпрянула в сторону, словно бы от чего-то уклоняясь.) Ну скорей же.

Ефрем (привстал, намереваясь пересесть поближе). Кыш, кыш!.. Дело для меня нашлось!.. (Заметил в её взгляде, обращённому к нему, некое недоумение.) Что-то не так?

Стеша. Рот ваш сейчас… извините, искривился в нечто... четырёхмерное.

Ефрем. Надо же… По факту очень интересно.

С т е ш а – протягивает ему зеркальце.

(Жестом отказывается от её услуги.) Итак верю!

Стеша. Нет, представляете? Бесполезно что-либо планировать на такой день.

Ефрем. Давайте на моём примере! Сам однажды, пытаясь найти рифму для слова хохма, и одурев… всё потому что – не поэт!.. Меня при этом так перекосило: слово «ряженка» стал путать со словом «француженка», а сметану – с марихуаной. Получилось даже смешней, чем у вас. (Задержал взгляд на её губах.) Сколько-там-мерная катастрофа…

С т е ш а, прищурившись, наблюдает за ним.

Гори оно живьём! Не сходить ли нам в «Свиное копыто»? (Подбадривает её взглядом.) Пойдёмте, там теперь Лука играет!.. Или мы всё же решили здесь столоваться? (Перешёл на приятный тёплый баритон.) Например, храбро переварить смоченный желудочным соком кнедлик. Гиппократ (запомните это имя, оно нам ещё пригодится). Гиппократ так прямо и учит: чай по утрам принято пить с кнедликом. (Передаёт ей заламинированное меню.) А лучше – с другом!

С т е ш а – оставила без внимания последние его слова. Извлекает из сумочки книгу и начинает читать.

Вы определились с блюдом? Совершенно не выношу капризных отказов.

С т е ш а – сделала ему знак молчать.

Населяете голову Джойсом и Беккетом? (Посмеивается.) Книги у вас сами листают свои страницы?

Не поднимая глаз, С т е ш а повторила свой жест.

Нёбо… пересохло. (Нетерпеливо поёрзал.)

Стеша (не поднимая глаз). Можете взять мой компот.

Ефрем (оглядел пустой стол). Звучит довольно мирно.

С т е ш а – отчеркнула ногтем строчку в книге и показала ему. Не дав толком прочитать, захлопнула книгу, прячет в сумочку.

Знаете, за что я люблю завтраки? За завтраком можно вилку назвать вилкой. То есть испугать всех, кого можно.

Стеша. Давайте не будем про вилку, иначе всё снова закрутится.

Ефрем (понизив голос). Некоторым хватает злобы настаивать, чтобы я посетил психиатра.

Стеша. Так как вопрос опоздал...

Ефрем. Что значит «опоздал»?

Стеша (переключает своё внимание на окно. Повернулась к Е ф р е м у боком). Тут целыми кустами стояла сирень!..

Ефрем. Постойте, не прячьте лицо! Почему мне нужны сейчас ваши глаза? Я – неврастеник. Помните об этом?

Стеша. Уверена, раньше я ездила сюда другой дорогой. (Не прощаясь, уходит.)

Ефрем (привстал). Собирались ещё поговорить об Эллэн!..

· 2. Отель «San Gallo Palace» (Венеция).

Лениво осматривая вестибюль, по главной лестнице спускается С т е ш а. Направилась сквозь сутолоку гостей и постояльцев к стойке ресепшен. Е ф р е м при её появлении поднимается из кресла. С т е ш а остановила на секунду на нём свой взгляд, продолжает движение. Он немедленно направился к ней.

Ефрем. Так пари или нет? (Широко улыбается.) Видите, я не передумал!.. Извините, стоим на проходе. (Взял её под локоть и отвёл в сторону.) Присядем?

Стеша (требовательно посмотрела). Был звонок консьержа в мой номер…

Ефрем. Он какой-то бестолковый, согласен.

Стеша. Чем я во Флоренции занимаюсь, мне, например, объяснять не надо!..

Ефрем. Тоже хочется довести дело до конца: приобщиться к искусству Ренессанса, знаете ли. И всё подчистить в голове. Ведь мы с вами обсуждали; всякий раз, как только вы смените свои географические координаты – я, для доказательства своей особой способности, телепортируюсь тем же маршрутом: из точки А в точку Б.

Стеша. Думаете, я об этом помню?

Ефрем. Вот. В этом и состоит мой план.

Стеша. «Точка А, точка Б»… Это абсолютно не интересно ни для кого.

Ефрем. Так пари или нет? Видите, я не передумал!.. Основное, обо что спотыкаюсь: надо бы нам что-то придумать. Пригласить специально несколько приличных людей. (Берёт её под локоть и провёл к креслу. Садится рядом.) Обратиться к кому-то третьему; должен выступить третейским судьёй. Чтобы отфиксировать сам факт.

Стеша (устало). Кто-нибудь. Остановите эту ложь.

Ефрем. Кипренский, Клизмах, – тут всё стадо ваших ценителей! Вспотеешь!

Стеша. Какое отношение это ко мне имеет?

Ефрем. Ну, как же!

Стеша (раздражительно вздохнула). Я не врач, я вас не вылечу.

Ефрем. Как взяться! Иногда получается! Может, упрощаю…

Стеша. Будет лучше, если вы напомните мне своё имя.

Ефрем (прячет улыбку). Давно понял: в общении с девушками полезно располагать свои мысли в столбик. Представьте картину. Входит девушка. Усы побриты… губы подкрашены… На человека похожа!

С т а с я пытается встать. Е ф р е м удерживает её за руку.

Сколько б вы меня не отменяли… Чувствую себя ещё в большей степени одновременно и бумагой с каракулями, и ластиком, которым эти каракули стирают. Расщеплённость! Не морщитесь. Сам с отвращением произношу это слово.

Стеша (сидит, жёстко выпрямившись). Что я буду вообще обращать на это внимание.

Ефрем. Результатом расщеплённости явится рождение клонов: некоего меня второго, некоего меня третьего… Видите, базовые знания у нас имеются. Строго по учебникам! Ну, не хотел я про «расщеплённость»! Ведь вас всё равно не обманешь. Ну, так сформулировалось.

Стеша. А ведь я не договорила!

Ефрем. Извиняюсь…

Стеша. Слово «столбик» вы произнесли случайно?

Ефрем. Действительно, как относиться к таким словам? Нет, слово «столбик» я предлагаю рассматривать всё же не по отдельности. И без того идёт тяжело.

Стеша. Похоже, каждый день тренируетесь. Но я изменила правила.

Ефрем. Прямо сейчас это случилось? А можно узнать подробности?

Стеша. Не скажу.

Ефрем. Какие изменения? Не запомнили?

С т е ш а – поглядела на часы.

Опять написано белым по белому? Просто всё это выяснять надо на входе, чтобы избегать ненужных споров.

Стеша. Мне становится скучно, и я придумываю что-то новое.

Ефрем. Вот! Только у меня начало что-то получаться...

Стеша (натянуто рассмеялась). Все эти ваши бесконечные эсэмэски, которыми вы меня забрасываете. Придумайте для себя занятие посвежей.

Ефрем. Половину всех этих действий... да, совершил я. Хотя не доказано ни разу.

Стеша. Этот секрет понять не сложно.

Ефрем. По судьбе так выходит! Таскаю секреты на себе, как железные латы. (Ослабил ворот рубашки.) Если б кто-то помог мне ещё выпрямить голову.

Стеша (поглядела на часы). Сейчас вообще не о вас речь. Должны понимать: девушка почти всегда живёт с ощущением, что её мозг – постоянно ей – врёт. А тут ещё вы: подсовываете себя в поле зрения.

Ефрем. Это мне на ум никогда не приходило.

Стеша. А представьте!

Ефрем. Вам одни мои недостатки в глаза лезут?

Стеша (посмотрела на него изучающе). Ну слушайте внимательно. Вы бы могли мне… помочь?

Ефрем. О чём речь?.. Любая помощь!..

Стеша. Конечно, я бы могла обойтись и сама…

Ефрем. Я сделаю это лучше.

Стеша. Продолжайте. Говорите. Переходите уже от опытов надо мной к опытам над собой.

Ефрем. Ну… Всё, что угодно! Разгрызть кисель, например!.. (Кисель? Смешно) Какая помощь? Тут, как я догадываюсь, надо принимать решения.

Стеша. Сейчас вспомню...

Ефрем. Просто я и сам уже интересуюсь.

Стеша. Дайте сказать!.. Вот так всегда. Никто у нас, в сущности, ничего не помнит.

Ефрем. Но жить всё равно как-то надо.

Молчат.

Что именно требуется? Об этом можно сейчас говорить? Успеем ещё про то, что мне предстоит оказать вам услугу? (Заглядывает ей в глаза.) Надеюсь, я буду обладать свободой в рамках сценария?.. У кого можно спросить? Видите, я никуда не делся!

Стеша (в сторону). Он выспался? Что он такое говорит?!

Ефрем (с какой-то виноватой ужимкой). Сделаем маленький укромный ход. Предлагаю вернуться на то место, где память начала сбоить.

Стеша. Вот и займитесь.

Ефрем. Знаю из моей теории и практики…

Стеша (прерывает его жестом). Вы тут пока повыясняйте… друг с другом. (Порывисто поднимается из кресла.) На будущее! конфи из кролика со специями мне не по вкусу! (Требовательно посмотрела.) С лёгкостью можете готовить это у себя на кухне. (Убедившись, что добилась желаемого результата, уходит.)

· 3. Парк Серебряный бор.

П я р в е толкает по парковой дорожке велосипед со сдутой шиной. Э м м а – остановила его свистом. П я р в е нервно ищет глазами. Наконец заметил Э м м у. Простонал.

Эмма (выходит из-за кустов). Детектив Пярве! (Поманила его пальцем.)

П я р в е прислонил велосипед к дереву. Направился к Э м м е.

Работает мысль? Что к этой минуте?

П я р в е извлекает из рюкзачка папку с бумагами и передаёт Э м м е.

Эмма (листает страницы). И это тянет на неделю работы?

Пярве. Сильный своими деньгами, он, конечно, секретит.

Эмма. Текст с такой репликой я уже слышала. Пожалуйста, объясните это себе.

Пярве. У меня есть повод для гордости. (Извлекает с неразъяснимым возбуждением из бокового кармана завёрнутый в чёрную ткань клок волос. Принюхался левой ноздрёй. Даёт понюхать Э м м е.)

Эмма. Волосы?

Пярве. С человечинкой связано! (Приложился правой ноздрёй.) Женские, освежёванные! Объясняю: есть райские гены, а есть адские. Много побочных оттенков. Задачка: как протиснуться сквозь тайну?.. Просится такое объяснение: информация умело стёрта и заменена. (Гортанно вскрикнул, заставив Э м м у вздрогнуть. Глаза у него ритуально закатились, обнажив белки.) Чухма, фухчма! Аптсхчу!.. Кур-кур-жа, Кур-кур-ца! (Сердито потряс головой, запрещая Э м м е приблизиться и взять волосы в руки.) Бережно обращаемся, как с талисманами!

Эмма. Ну, давай, рассказывай.

Пярве (открыл глаза и начал вращать ими; заговорил окаянным шёпотом). Кур-кур-ча, Кур-кур-ца! (На полпути к трансу сбивается в крикливое кудахтанье.) Аптсхчу!.. Чухма, фухчма! Кур-кур-жа, Кур-кур-га!.. Просыпаюсь под утро – нахожу у себя во рту два своих пальца! (Поднял воспалённые глаза на Э м м у.) И понимаю: (пожевал губами) от меня хотят, чтобы я свистнул!