(интеллектуальное хулиганство)

              Краткая аннотация.

Интеллектуальное хулиганство дарит незабываемые впечатления. Но начав игру (а с этого, как правило, всё и начинается) хочется и закончить её по своим собственным правилам. Мешает, если в соперники ты себе выбрал неожиданно незаурядных людей.

Действующие лица:                                  

Рудольф Филиппович, кинопродюсер,

Дамира, порученец Рудольфа Филипповича,

Ванда, актриса,

Марта, актриса,

Аглая, актриса,

Кира, актриса,

Пекка, садовник (в зимнее время – сторож),

Кэйса, кухарка,

Маруся, горничная.

Действие происходит в загородном доме Рудольфа Филипповича (остров на Ладоге), – во время пандемии.

Трёхэтажное здание из тёсаного камня, встроенное в прибрежную скалу, частично скрытое со стороны озера за деревьями. Первый этаж – гостиная с кухней и выходом на веранду, тренажёрный зал, котельная, сауна, комната прислуги; второй этаж – хозяйская сторона: библиотека, кабинет, оружейная комната, спальня; третий этаж – гостевые спальни. Под домом в скальной породе вырублен бункер в несколько совмещённых комнат.

·              1. Летняя веранда с видом на пристань (защищена от непогоды откидным парусиновым тентом).

В а н д а  и А г л а я, подставив лица под лучи утреннего солнца, нежатся в шезлонгах.

Из дома выходит возбуждённая М а р т а. На звуки её шагов девушки приподняли головы.

Марта (присела на соседний с А г л а е й шезлонг). Если нас так угораздило…

Аглая. Ну вот, ты опять.

Марта. Одного не понимаю: вам мало?

Аглая. Желудок прихватило. (Взглядом просит В а н д у  о помощи.) Почему бы и нет?

Марта. Отдельная весёлая история. Мне прямо хочется поучаствовать.

Ванда. Повод для переживаний? (Подтыкает под себя подушку.) Не за всеми успеваешь проследить?

Марта. Разумеется, было бы из-за чего расстраиваться!.. промоем из шланга!

Ванда. Трогательно…

Марта. Такое и происходит! никто не реагирует. Орать в голос? А эта история с мёртвыми воронами? Они что, грибами объелись?.. мухоморы, поганки; и пол-литра вдогонку – р-раз!

Аглая (запахнулась плотнее). Марта… странно слушать, какие вопросы ты мне задаёшь.

Марта. Хочешь сказать: даже не думала в этой плоскости?.. У меня сразу закралось: отравление. Сказала то, что нужно. И он сразу сник. Анального типа гусь лапчатый: голова, состоящая как бы из одного носа. Притворился удивлённым.

Ванда. Дружба обострилась?.. на каком-то этапе.

Обменялись холодными взглядами.

Марта. «Дружба»… На оргию сил нет. (Стирает носовым платком кровь с прикушенной губы.) Стал оправдываться. Это тоже надо обсудить.

Ванда (втирает в ладони крем из баночки). Хотела всё это как-то связать? Спрашиваю, потому что понимаю – ты уже погрузилась. Нет, я в этом отношении брезгливая.

Марта (буквально выпрыгнула из шезлонга). Не врите, будто сами не думали об этом. Какая невероятная глупость не думать об этом.

Ванда. Приносил клятву на Евангелии?.. Такое удовольствие у человека, странное: мысленно истязать.

Марта. Ты можешь, конечно, величаво мотать головой... И это всё в тот момент, когда мы заперты здесь на острове. Уже немало – для того, чтобы бояться.

Ванда. Для тебя стало неожиданностью? Себя хоть не обманываем. Предлагаешь принять

участие… в инсценировке сумасшедшего дома?

Марта. Надменность – в наших традициях!.. многие даже завидуют. Сама ты спишь хорошо?

Ванда. Если хочешь, мы и об этом поговорим. Как-нибудь.

Марта. Античные разговоры… индусская поэзия… Верим – справишься на пять.

Ванда (сбросила ноги с шезлонга, поднимается). Схожу на кухню, чистые бокалы возьму.

Марта. Честность его не разъедает! В чём подлость: отболтается, как обычно. (Прошла к двери, чтобы захлопнуть за В а н д о й; получилось – перед самым носом Д а м и р ы.)

Дамира (невольно отшатнулась). Приступ бешенства? (запустила в неё чем-то металлическим) есть повод? (Прохаживается по веранде, руки в карманах брюк.) Ты как-то сдерживай себя.

Марта (берёт со столика бутылку вина). Откуда мне знать, кто там под дверью шпионит.

Дамира. Притворство по мелочам. Лечи паранойю!.. тебе уже советовали. (Осмотрелась.) Кухарку не видели? (Перехватила стакан с вином у М а р т ы; махнула залпом, предварительно в него пошептав.) Аглая, тебе не сложно будет её немножко поискать?

А г л а я делает вид, что не слышит вопроса.

Найдёте – отошлите к Рудольфу Филипповичу.

Аглая. Что с Кирой? Рвота прошла? (Приподнялась, опираясь на руку.) Весь этот кошмар… (Соскочила с шезлонга.) Промыли желудок?

Марта. Кого ты спрашиваешь!.. видишь, не до конца продумала, что соврать.

Дамира (холодно). Инволюционный психоз!.. Я даже не претендую на диагноз.

Рудольф Филиппович (просунул нос в дверь. Д а м и р а под его взглядом отступила). Ну вот, у нас и первый трупик. (Обтирая плат­ком потные ладони, входит.) Недолго ждали.

Девушки жмутся друг к другу, испуганно переглядываются.

Хотя и это спорно.

Марта. Что-нибудь выяснилось? Всё-таки отравлена?.. Кто-нибудь толком объяснит?

Рудольф Филиппович. Разбираются. Потерпите. (Постоял в «позе Золотого петуха».) Будто для кого-то это новость. (Не открывая глаз, сменил ногу.) Простите, но порадую: мир создан злобным Демиургом. Кто может знать, чۥто будет через час с вашим желудком? Относительно себя – я даже на минуту не представляю. Возьмём тех же японцев: было несколько тысяч – осталось 835… в Росси японцы практически вырождаются!

Ванда (входит с рюмками и ликёром в руках). Столько начитанности. Энциклопедия?

Рудольф Филиппович. А нельзя ли поприветствовать продюсера, поздороваться с ним?.. Дары актёрской игры! Откуда ни возьмись, вечно берётся у них энергия. (Тоскливо заглядывает В а н д е  в глаза, поглаживая по руке.) Продюсер постоянно в опасности.

Ванда (искоса его оглядела). Вы меня трогаете?

Рудольф Филиппович. Тон кожи приятный. (Прочищает запершившее горло глотком из принесённой В а н д о й бутылки.) Не в том настроении?.. Генезис этих людей приходится учитывать. Не потому, что мне скучно в такой компании, – последние сто лет. (Выгреб из кармана горсть стреляных гильз; молча расставляет на столе.) Тебя с утра невозможно было найти… вдохнуть твой запах. Уже повод поговорить. Объяснишь? (Вскинул руку и отбил её ладонь.)  Оживить разговор? Среди нас есть ранее судимые? Фу! У меня тут, чтоб все знали… делаешь сразу восемь дел... вышел нечаянно в астрал!.. извини. Эти шептания по коридорам... желание обрушиться на всех. (Потирает устало глаз.) Сходу воображение разгулялось. Царапаетесь, как кошки. Если б этим можно было заработать.

Кэйса (входит, задев плечом Д а м и р у). Кто-то недоволен моей кухней?

Рудольф Филиппович (сердито замахал на неё руками). Пришла с таким тупым вопросом.

Кэйса. Кроме меня подбросить яд здесь некому?

Рудольф Филиппович. У тебя ведь с лица не прочтёшь…

Кэйса (фыркнула). Не прочтёшь.

Рудольф Филиппович. Как коллега – коллеге. Не буду топтать твою поляну, но относительно растительных ядов я, скажем так, осведомлён. Учился на повара, чтоб всем было понятно: одно время я этим интересовался; уже потом полез в продюсеры...

Кэйса (перебивает). На ужин яд в блюдах был?

Дамира (подпиливает пилкой ногти). Это было на ужин.

Смерили друг друга глазами.

Зашла и сразу начинаешь выставляться перед нами.

Кэйса (какое-то время кипит молча). Так все путают?.. Получается, я отраву в кисель подливаю? Может, вам не интересно, но я договорю. Я на киселе попалась?  

Дамира. Видишь, ты думаешь об этом.

Рудольф Филиппович (в раздражении отбирает у Д а м и р ы пилку). «Кисель» зачёркиваем! (К К э й с е.) Сходи поразузнай, у тебя там суп не перекипит?

Кэйса. Может, проверочку хорошую сделать?!

Дамира. О, в яблочко.

Рудольф Филиппович. Притащилась… Успокойся! Всё по ситуации!.. Что-то мне опять, Кэйса, сложно с тобой.

Кэйса (притянула его к себе за ремень). Мне ли не знать, что делается в кастрюлях?

Рудольф Филиппович (шлёпнул её по руке). Технически ты готова закрыть рот и слушать меня?

Кэйса. Козырный вариант!.. подбросить яд (объясняю задаром), если ты никак не связан с кухней.

Рудольф Филиппович. Возразила так, что захотелось перекреститься…

Кэйса. И потом. За ужином – если вспомнить – вы макароны хвалили. Потому что я себя не щажу!

Рудольф Филиппович. Я твой симпатизант, Кэйса, сказать тебе эту правду?

Кэйса. Обещаю большой шум. Как-то всё время об этом забывают.

Рудольф Филиппович. Кто-нибудь даст ей за меня по башке?.. Надеемся, тебе и без того есть чем заняться. Теперь это даже мне понятно. Главное, чтоб ты в моём пищеварении разобралась. А то, знаешь. Хочу ли я и дальше тебя содержать, это не доказано… Не спеши смеяться, этим ты меня обидишь!.. Сначала взволнуешься – потом успокаиваешься, (делает энергично приседания) но сколько нервов при этом истреплешь. Цыпа!.. Ещё раз откроешь рот, будешь искать себя в Чухломе.

Подкрепив знаком «о′кей», К э й с а развернулась на одной ноге и уходит.

Она нам ещё припомнит! (Считает себе пульс.) Не толпиться! Чего ждём? (К Д а м и р е.) Они молчат, но готовятся сказать следующее: «Пора поговорить о деньгах». Нет?.. Схватываешь, что значит быть – нервными… но деликатными?

Дамира (со вздохом). Не слишком ли глубокая тема?

Рудольф Филиппович. Сохранили невинность неподштопанной. Я терплю. Что можно противопоставить! К женщинам будем снисходительны. (Скинул рубашку и моложаво поиграл бицепсами: левым, правым.) С удовольствием сказал бы, что я беременный: может, хоть тогда получу крошку сочувствия. (Упал всем телом на шезлонг. Встал на мостик, упёршись на затылок и пятки, зафиксировался.)

Похватав разбросанную по шезлонгам одежду, девушки уходят в дом.

Дамира. Что эта теперь выкинет!..  тоже бьёт копытом.

Рудольф Филиппович (аккуратно вышел из мостика; расслабляется). Вроде бы пошло и не пошло, – как считаешь?.. Стоило мне проговориться, что во флаконе рвотное…

Дамира. Знала – тебе что-нибудь такое придёт в голову.  

Рудольф Филиппович. Разбудил целую группу фурий.

Дамира. В таком варианте, уж точно.

Рудольф Филиппович. Теперь они развернутся: в своём пространстве.

Дамира (натянуто рассмеялась). Ничего не предвещало…

Рудольф Филиппович (подложил под голову подушку). Избыток досуга!.. Хуже нет, когда приходится прерывать съёмки. Не давай мне, Дамира, бездельничать! Если и меня подкосит эта болезнь… (Искоса наблюдает за ней.) Забываешь улыбаться. Может, тебе прививки какие-то сделать? (Жестом приглашает сесть рядом. Движением плеча Д а м и р а показала, чтоб он оставил её в покое.) Чего ты так напряглась? (Хихикает.) Оживаем!.. Мурашки удовольствия! Осталось только приклеить некий смысл: в зоне нематериальной художественной чувствительности, где мы особенно беспомощны.

Дамира. Зачем сейчас нам эти эмоции? Ну, будут они скандалить за малое угощение… Чего мы тут увидим!

Рудольф Филиппович (откинулся головой на подушку). Тебе совершенно не нужно задавать этот вопрос.

Дамира. Такая дичь… Начинают капризничать, и ты сразу переобуваешься.

Рудольф Филиппович. Справится Кира с тошнотой, проследи: дайте ей снотворное. (Прикрыл глаза.)

Дамира. Мысль очень сложно у тебя всегда устроена. (Уходит к пристани.) Мнительный, слова нельзя сказать…

Рудольф Филиппович. Недосыпаю чаще других… Вылез симптом. С вами в конечном итоге выгораешь.

·              2. Бухта с дощатой пристанью; пришвартованы яхта и вёсельная лодка.

К пристани, стараясь не поскользнутся на мокрой глине, спускаются М а р у с я и А г л а я. Порывы ветра настолько сильны, что им с трудом удаётся удерживать зонтики в руках.

Аглая. Главное, вчера ещё солнце светило.

Маруся (поддерживает её под локоть). На Ладоге впервые?

Аглая. Где вёсла?.. не вижу вёсел.

Маруся. В шторм?

Аглая. Постой… А можешь поставить парус? Ещё раз: за деньгами дело не станет.

Маруся. Ходила под п… арусом? Попадала в б… олтанку? Гляди, какую в-в-волну нагоняет. (Запахнулась поплотнее.) Осенью ходят только под м… отором. По погоде Пекка доставит нас до С-с-сортавалы.

Аглая (кисло улыбается). Маруся… у Рудольфа ты таких денег за полгода не заработаешь.

Маруся. Потом расскажешь. П… отом!.. Мне самой надо в… алить отсюда. К слову сказать, повезло: нашла в кладовой три непотопляемых к… омбинезона.

Аглая. С нами будет кто-то ещё?

Маруся. Прошу: н-н-ни с кем н-н-не делись. Кто-то рано или поздно… Нас – тут – нет!

Аглая. Боже, кто меня сюда сослал? (Зябко прячет подбородок в воротник.) Злость на себя: мне должны позвонить – я должна позвонить. Илюша – догадываюсь – шлёт сообщение за сообщением. Постой, на яхте можно зарядиться?.. розетки, смутно помню, там есть.

Маруся. Если запустить дизель.

Аглая. Ты же управляешь яхтой.

Маруся. Когда в дизеле есть г… орючее.

Март. Боже! берёза рухнула! Берег подмыло как ножом. Жуть. Слушай, если тут такое начинается… Хорошо, и кто здесь всем этим занимается?

Маруся. Пекка.

Аглая. Когда трезв!.. Попробовала с ним поболтать… бивень. Так на меня цыкнул!.. Знаешь, что он мне недавно выдал… Кстати, а готовить теперь на чём, на костре?

Маруся. Доедаем… скороп-п-портящиеся продукты.

Аглая. Постой, а самим починить свет? Часто подобный кошмар здесь случается? Плюс все эти вещи: отравление Киры… (Сильный порыв ветра вывернул купол её зонтика. Пытается удержать его в руках. Вскрикнула, видя, как зонтик исчез за пеленой дождя.) Я чокнутая! меня чуть не сдуло, представляешь! (Обернулась. Заметила П е к к у, который наблюдает за ними, укрывшись от дождя под липой (вертит по привычке в руке палку с железным крюком на конце). Подтолкнула локтем М а р у с ю.)

Маруся. У… ходим. (Привлекла её к себе под зонтик.) Меньше б… олтай – больше слушай.

Аглая. Спрашивается, кому выгодно, чтоб я здесь повредилась на всю голову…  

П е к к а после того, как они направились к дому, растворился в темноте.

·             3. Гостиная.

Потрескивают дрова в камине. На заляпанных дождевыми потёками окнах играют бликами грозовые всполохи.

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч, Д а м и р а, В а н д а  и М а р т а играют при свечах за карточным столом в покер. А г л а я, дожидаясь своей очереди, потягивает вино из бокала. К и р а, обложенная подушками, дремлет в кресле у камина.

Закончился ещё один раунд игры. В а н д а манерно, кончиками пальцев, подгребает к себе выигранные фишки. К э й с а подаёт игрокам с подноса напитки.

Рудольф Филиппович (покосился на окно после особо мощного грозового разряда). Перун сердится! (Поёжился.) Нет, в этот раз подловила… признаю. Много загадочного везения.

Ванда. Жадность!.. не получается себя контролировать.

Рудольф Филиппович. Это ты говоришь мне, человеку, который (приветственно поднял рюмку) содержит своих иждивенок?

Марта (холодно). Не знаю, о ком вы сейчас.  

Рудольф Филиппович. Говоришь своим глубоким, красивым голосом. (Выпил и закусил долькой лимончика.) Как же много от закуски зависит! (Обернулся на болезненный кашель за спиной.) Кира! Не хочешь к нам присоединиться? Это тебя отвлечёт. (Ждёт.) Возможно, даже вернётся слух.

Приоткрылась дверь, в проёме показался П е к к а. Пальцем подзывает К э й с у. Обернувшись, все выжидательно за ними наблюдают. Переспросив жестом, К э й с а вальяжно уходит, ткнув по пути Р у д о л ь ф а Ф и л и п п о в и ч а под ребро.

Марта. Милорд!

Рудольф Филиппович. Да, миледи?

Марта (показала глазами в сторону закрывшейся двери). Вас ждут на конюшне.

Обмениваются насмешливыми взглядами.

Посредственно сыграно. (Поправил шейный платок.) Акценты расставляешь агрессивно.

Марта. Вот, только набралась храбрости! (Пересмеивается с В а н д о й.) Теперь ты меня ненавидишь!

Рудольф Филиппович. Откуда появился этот синяк?.. Нет? значит, будет. (К В а н д е.) Не дует? Тебе понадобятся меха?

Ванда (потянулась за бокалом). Моё манто.

Рудольф Филиппович (звонит в колокольчик, вызывая горничную. После чего тасует колоду). Сколько тебе, тридцать пока что? (В ответ на снисходительную усмешку М а р т ы.) В достопочтенный возраст вступаешь. Дамы! Делаем ставки! (Следит за тем, как игроки бросают на стол фишки.) Если вам не давать врать – вертеть хвостом, сплетничать – вы замёрзнете. (Подснимает колоду у Д а м и р ы. Раздаёт слева направо по пять карт.)

Дамира (берёт со стола карты, изучает расклад). Сбрасываю. Пас!

Ванда (приподняв уголки карт, задумалась; скидывает одну, и прикупает). В игре.

Марта (скидывает три карты и прикупает). В игре.

Рудольф Филиппович (поглаживает в раздумии подбородок, из уголка рта высовывается

кончик языка). Готовьтесь. Если собирательно… взвожу курок. (Скидывает две карты и прикупает.) В игре! (К М а р т е.) Будем кого-то наказывать! Потому что наказать меня: сложно обеспечить чисто технически. Дамы! Делаем ставки!

Марта. Милорд! Вырядились в женскую кофту по приколу?

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч подчёркнуто-невозмутимо изучает расклад карт на руках, что заставляет девушек посмеиваться.

Ванда. «Комплекс скупердяя»…  Донашивать одежду за горничными.

Рудольф Филиппович. Дамира, ты в игре? Спишь?

Дамира (сделала круглые глаза). Пас!.. я сбросила!

Марта. Долго выбирал… на кого бы вылить свои тёплые чувства!

Рудольф Филиппович. Засохни!

Ванда (толкает М а р т у носком ноги под столом). Ты отстала. Новое извращение!

Аглая. Не придирайтесь. Не честно! (Пьяно хихикает.) Можно подумать, его поймали… а в руках – кровавый нож…

Рудольф Филиппович. Опять продюсер – заместительная жертва!.. Порезали обувь… модельную. Не оригинально. Не важно, что пазлы… не сошлись! Возможно, даже и не узнаю, в чём, например, виноват. Зато всегда есть на ком сорвать зло!

Ванда. Так почти и сказала!.. Но только не хочется, чтобы кто-то думал, будто я вся в слезах.

Рудольф Филиппович. Деньги на это уже выделены!.. слушай первоисточник, а не фантазии третьих лиц. Марта! Ты в игре?.. Применяет сложный спецэффект: то раздвинет карты, то сдвинет. Всё равно, что мастурбировать на Карла Маркса. Стрит-флэш навалился и давит?

Марта. Пятьдесят долларов!

Рудольф Филиппович. Ванда!.. специалистка по «гибридной» войне. (Ждёт.) Затенённые шляпкой глаза. Уверена, что остановить тебя некому. Если уж начала... ого!

Ванда. Удваиваю!

Рудольф Филиппович. Вот так себя и веди. (Отирает платком рот.) Веришь, так захотелось услышать твой голос. (Пробарабанил пальцами какую-то мелодию.) Поддерживаю!

Марта. Без меня!

Ванда (бесстрастно изучает свои карты). Поправить вам настроение?

Рудольф Филиппович. Знал, что спросишь об этом.

Ванда (наставила палец). Удваиваю!

Рудольф Филиппович. Проясняется – будешь упираться. Конечно, у тебя есть породис-

тость. Учтём и это тоже. Опять ты меня загнала. Сглотнуть, конечно, следует. Открылись! (Взглянул мельком на её карты и устало отвалился на спинку стула.) Организовали девичью коалицию… (Наблюдает за тем, как В а н д а сгребает фишки.) Оказался в точке пересечения четырёх негативных энергий. (Потянулся рукой за бутылкой, его сильно качнуло.) Дамира! не пьёшь? А тренировка?.. Глоток Цинандали! (Придвинулся со своим стулом к В а н д е.) Распустил я вас. Нет, меня просто накрыло.

Ванда (пересчитывает фишки). Ну, и нечего потом удивляться.

Рудольф Филиппович. Придавила взглядом…

Ванда. Это называется: нас посетил врач-психиатр.   

Рудольф Филиппович. В церковь ходила?.. «Добрая»…

Ванда. Было вполне остроумно.

Рудольф Филиппович (закинул, с третьей попытки, ногу на ногу). Понять, для чего я тебя жалею!.. Каждое столкновение с моей мыслью тебя возбуждает. (К А г л а е.) Чего хихикаем? Хлопает ресницами… Неси между лопатками карандаш, не сутулься. Сутулишься опять! План саморазвития на вечер составила? Сегодня поставлю тебя к стенке – и расстреляю. Словом. (Пробует встать.) Пока что ласково. (Качнулся, роняет стул под ноги к В а н д е.) Опять роль не выучили. Все! А ведь должно отскакивать от зубов.

Ванда (потирает ушибленную ногу). Откуда они такие берутся!

Рудольф Филиппович. Театрализация жизни по Арто. То есть! профессиональной актрисе требуется минута, чтобы переодеться в Еву. (Наставил палец.) Узреть бракосочетание Золота и Серебра!.. Представь-ка себя превращённой в некое ассиметричное существо… (скалится) потерявшее всякую связь с теперешним.

Ванда. Рудольф Филиппович… вас здесь не оценят.

Рудольф Филиппович. Я весь буддизм в двух словах тебе сейчас пересказал!

В а н д а сделала шаг в его сторону, и вдруг забросила руки ему на шею. Затем, резко подавшись вперёд, укусила в щёку, заставив вскрикнуть от боли. И тут же, не давая опомниться, завернула руку ему за спину. После чего, согнув буквой «зю», зажала его голову себе между ног.

Дамира. Ты, там! Руки убрала! (Забегает то с одной стороны, то с другой.) Тут плотно пора заняться психиатрии!.. Очумела?

Рудольф Филиппович (хрипит). Ты знаешь, что это атомная бомба?! (пробует высвободиться) которую ты носишь в себе.

Ванда. Весь в аплодисментах….

Рудольф Филиппович. Сеть плести… по-женски. Дождёшься, познакомлю… с аристокра-

тической традицией. Воткну тебя носом… и мы поменяемся местами. (В совершенном озверении оглушил всех рычанием. Рывком поднимается, заставив В а н д у отскочить в сторону. Стоит, пошатываясь; упёрся взглядом в пол.) Как взвилась!.. Способ продемонстрировать вредность… Так у человека открылись способности. (Вдруг начинает пьяно скалиться, и В а н д а, одними губами, улыбнулась в ответ.) Ладно. Наверное, я сам как-то виноват. Ну-ну… уже сделали. (Долго давится хохотом.)

Марта. В зону удобств проводить? (Потягивает вино из бокала.) Некоторым это нужно.

Рудольф Филиппович. Сразу за рационализм схватилась!.. Не думал, что втянусь. Полысевший примат. (Обернулся, услышав, что за спиной что-то упало. Наблюдает за К и р о й, которая двинулась к ним пьяной походкой.) Подняла иммунитет?.. Наливочка любого в сумме поставит на ноги. Приближусь? Поговорим за наливочкой: между шутками.

Кира (брезгливо обошла его стороной). Какой день!

Рудольф Филиппович. Ну… Не так уж я плох в этом деле. (Поймал за руку М а р т у.) Продегустируем? Присоединяешься к нам в проведении опыта?

Марта. Точно мне адресовано?

Рудольф Филиппович. Улыбнёшься, эдак… наливочке.

Марта. Извини, мысль твоя не втискивается. Тем более, что наливочку кто-то выпил.

Рудольф Филиппович. Как так… кто-то? (Мутно посмотрел по сторонам.) Как так… выпил? (Остановил взгляд на К и р е.)

Кира (фыркнула, огрызаясь). Разведать… не моя задача.

Рудольф Филиппович. Семнадцать килограмм яблок потеряли! Антоновки!.. Вы видели меня в глубоком горе? Как «нет»? а сейчас?

Кира (зашла к нему за спину. Кричит в ухо, заставив испуганно вздрогнуть). Иногда ситуации просто подстроены!.. Известно вам – духи любят обособленные дома! ещё лучше – ветшающие!.. Куча разных идей по этому поводу.

Рудольф Филиппович. Проснулась… Выражайся яснее, не приучайся.

Кира. Это какие-то пока не изученные виды энергии, наподобие электричества. Это даже сформулировать – и то не просто! Боль в области ушей, лба, переносицы… нагромождение пятнышек… (в глазах стоят слёзы) как будто смотришь через бутылочное стекло… тошнота и рвота… головокружение…

Рудольф Филиппович. Садись, у тебя коленки подкашиваются. Во всё влезаешь.

Кира. Ток в руках. Я раздваиваюсь. Как мумия. И потом – есть ощущение, пошли какие-то... Я не знаю ответ, но обязана вам ответить… ощущение – ты абсолютное Ничто. Появляется чувство, что мышления больше нет. Выжгли зуб, мозг. В окна постоянно кто-то скребётся. Мне только и надо, что уснуть!..

Рудольф Филиппович (приобнял). Выговорилась?.. Хорошо, что у тебя есть внутренняя инициатива. Но пока ещё не очень на высоте. Потому что думаешь немного в сторону.

Кира. Под окнами верёвки, снятые с виселицы!.. и никому ведь не скажешь! И в каждой книге приписана концовка: «Здесь недостаёт двух листов».

Кэйса (с порога). Маруся пропала!.. В спальне все вещи на месте. Пробежались чисто предварительно по всем этажам. Пекка пошёл проверить вольер… медведь неспокойный.

Все заговорили разом.

Хорошо бы ещё и на яхту заглянуть.

Рудольф Филиппович. Собираемся на веранде.  Одевайте сапоги, плащи... Беру фонарь.

Торопливо уходят.

·             4. Кабинет хозяина дома. Стены увешаны коллекционным оружием.

Грозовые тучи ушли, уступив место дождевым, льёт не переставая, под злобный аккомпанемент шквалистого ветра.

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч дремлет в кресле у камина, держа бутылку виски между колен.

Вдруг вскочил и спросонок, на разобравшись, ринулся прочь из комнаты. В дверях налетел на В а н д у, которая уже несколько секунд за ним наблюдает.

Ванда. Отбитый на всю голову?.. Пунапаа Суомалайнен приснился?

Рудольф Филиппович (тяжело дышит, осматривается). Пойман на всём... Сегодня пошла ещё дальше: пытаешься шутить. Пунапаа Суомалайнен… Я с ним незнаком, но помню всегда. (Заметил в её руке вымокший ботинок.) Ещё один?.. Для коллекции. Лишний раз доказывает: информацию можно добыть только ножками.

Подстелив газету, В а н д а ставит ботинок на столик для напитков.

Вижу, ты пришла с графиками. Нет?..  Анализ, синтез… индукция, дедукция. Книжек начитались. Упёртое стремление. (Надел кожаный фартук. Нагнувшись, осматривает ботинок.) Детективные книжки… Ах, книжки…

Ванда.  В детективах всё врут!

Рудольф Филиппович. Мои мысли стали экспортироваться аж в твою голову. (Берёт ботинок двумя пальцами.) Ну-ка… Женский, шнурованный. (Принюхался.) Человечиной пахнет?.. Подошва рифлёная, лёгкое истирание каблука. А размерчик мы проверим.

Ванда. Обратил внимание?.. кто-то пытался его сжечь.

Рудольф Филиппович. О как!.. Топ-вопросов у тебя поменялся. Узнала чей ботинок? Рада не была? (Снимает кожаный фартук и возвращается в кресло.) Добавлю себе экспертности: брала пробы грунта с подошвы?

Ванда. Что-то пошло не так: ботинок – обгорелый. (Ждёт.) Или ты опять не уловил?

Рудольф Филиппович. Вопрос-бомба. (Забросил ноги на каминную решётку.) И это всё, что ты обкатала в голове? (Глотнул из бутылки.) Так, без проработки?.. Предлагаешь мне бегать с лупой по помойкам?

Ванда. Шнурки – связаны… это розыгрыш?.. туго стянуты… Что-то такое мутное.

Рудольф Филиппович (посмеивается). Некоторые любят поколупать… Атака хорошая. Вот так, из кусочков, отовсюду понемножку… Нет, сначала любимый проверочный вопрос: мочишься в постель?.. и – главное: тебя это мучает? (Понял её взгляд, – заёрзал.) Я люблю копаться… в деталях… извини уж за фрейдистский вопрос.

Ванда. Узнал от кого-то третьего?.. Хотела задать другой вопрос, но раз уж ты затронул эту тему.

Рудольф Филиппович (наблюдает за тем, как она ощупывает его карманы). Джокера не хватает до каре? (Ухмыляется.) В правильном месте копаешься. Открыт для предложений. При условии, что меня берут в долю. (Следит за тем, как она расстёгивает прикреплённую к плечевому ремню кобуру.) Хотелось бы спать… с девушкой. Но приходится – с револьвером. Э, э! (Отодвинул её, поднимается.) Как это тебя всколыхнуло: обгорелый ботинок. И с этой информацией отправилась на решающий поиск? Усиливая свою паранойю?

Ванда. Кто-то ходил вокруг дома. В окна заглядывал.

Рудольф Филиппович. Опять?

Ванда. Следы сапог.

Рудольф Филиппович. Не бьётся. Грязь следы не хранит.

Ванда. По размеру!.. Уже можно сузить круг.

Рудольф Филиппович. Информации реально мало. Вот если б удалось найти следы зубов.

Ванда. На твоей ноге?.. Такое тоже приходилось слышать.

Рудольф Филиппович. Достаю свою легендарную перьевую ручку; есть на чём писать? (Вручает ей ручку.) Идёт почему-то информация: на одежде должен остаться запах… от костра. (Ждёт, посмеиваясь.) Какой ответ головы? Получила столько инсайтов. Неизвестно, не в эту ли сторону придётся копать.

Ванда. Чтоб я этому поверила?.. Всё это инсценировано. Пятиминутка вранья.

Рудольф Филиппович. Да, ряд событий… Стал бы я торопиться их связывать? (Подталкивая коленкой, выпроваживает её в коридор.) Тебе прямо всё сразу!.. Боюсь показаться умным; учись прислушиваться к часовому механизму взрывателя, – пригодится!.. Хочется труп найти… (в дверях столкнулся с возбуждённой Д а м и р о й, на которую наседают М а р т а  и А г л а я) без него следствие будет скучным. А-а! Вот и гости!

Марта. Плита на кухне не топлена, – никто не чешется. А ведь Кэйса поднимается с постели раньше всех.

Дамира. И что – теперь в кабинет ломиться? Входишь в круг друзей семьи продюсера?

Рудольф Филиппович. Возбудились… Опять Франция шумит? взяли Бастилию? (Встал между ними.) Э! э! Уши превратились из розовых в лиловые. О чём спорим, девственницы?

Марта. Кэйса пропала!

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч втолкнул их всех к себе в кабинет. Сделал знак молчать. Начинает баррикадировать входную дверь креслом, стульями.

Девушки в недоумении взглянули друг на друга, потом на него, потом опять друг на друга.

Рудольф Филиппович. Я не знаю, как вы дружите с фантазией… (Присел на стул, чтоб отдышаться.) Вот почему я сплю с «макаром» под подушкой.

Ванда. Твоё амплуа! (Жест пальцами «кря-кря».) Подсказать, как дать воздуха мизансцене?.. Раздай нам «берданки»!

Рудольф Филиппович. Ха!.. у меня под кроватью места хватит всем.

Марта. Видите, как заговорил?

Рудольф Филиппович. «Раздать берданки». (Разглядывает свою пятерню.) Чтоб вы здесь рядами всех положили.

Марта. Скоро будет некого!

Рудольф Филиппович. А я про что?.. Кривое ружьё – могу. Как идея – да, годится.

Аглая. Такая злость!.. отдельно от меня, не контролирую! Хорошо, ключ в двери торчал, (всхлипнула) заперлась.

Марта. Кто-то встал, когда было ещё темно. Услышала шаги – выглянула в коридор… Можете сделать – вслед за мной – смелый эксперимент.

Дамира (прохаживается у них за спиной). Чего мы там такого увидим?

Марта. Теперь вообще без вопросов! Вы знаете, что есть ещё одна лестница?

Дамира. Врёт, как будто всегда этим занималась.

Марта. Услышала дыхание за спиной. Кто-то втолкнул меня в спальню… Я не буду спрашивать, чем хозяин дома занимается. Такой провал вообще.

Дамира. Будем развивать тему в сторону сплетен?.. Любая прихоть! просто готов уже ответить на любой ваш каприз! Это вы ещё мало с продюсерами работали!

Марта. Наивности нет!

Рудольф Филиппович. Стоп, я задумался… Кто бы что ни говорил, есть странность в этом деле. (Как-то неопределенно хохотнул.) Бывает, что и потряхивает. Мне не в лом, я отвечу: ждём Митю Тапочкина!.. тотальное захламление амбивалентностью – от носа и до ануса!.. то, что нас сейчас и спасёт.

Аглая. Как же! В такую погоду…

Рудольф Филиппович. Говоришь замогильным голосом: трагик-деградант. Ты сегодня такая отсталая. Этот прорвётся! (Подмигивает.) Зачёт?

Ванда. Незачёт!.. У Тапочкина мозг натренирован на другое!

Рудольф Филиппович. Ты злобствуешь. Не стесняйся, можешь дать мне в глаз. (Зашагал, натыкаясь на один и тот же стул.) Ребята! у нас у всех поголовно лимфа загущена!.. Сомневаются и сомневаются, сомневаются и сомневаются… Опять энергию у меня отняли. Накрылось дело, материал сценария сырой! Последние сцены: вообще что-то невнятное! Художественное присутствие ваше не ощущается; и всё это вместе – вылезает. Да, где-то сам прозевал. С невнятным финалом картину не продашь.

Дамира. Медики грозятся карантин продлить. (Делает пометки в записной книжечке.) Если мы отправим съёмочную группу по домам…

Рудольф Филиппович. Но я тогда прогорю!.. Готовы увидеть меня на фонаре? «На фонаре»… вот, правильно сказал. В киноиндустрии без убойного финала кассу не сделаешь: я в этой теме с утра сижу. (Зевнул в кулак.) Где же он бродит, этот Митя, не до конца раскрывшийся бутон. Откроется дверь, и на пороге – улыбка от уха и до уха: Тапочкин!.. жду! Баловень судьбы. Ноги кривые! но в любую погоду в шортах, – назло обстоятельствам и врагам. Это ум!.. ни разу не довёл свою мысль до конца. Загоним в угол – раз уж мы все здесь!.. над финальными сценами должен попотеть.

Марта. Шизоидная смесь!.. (фыркнула) говори внятно, у тебя опять всё зажёвано…

Рудольф Филиппович (берёт колокольчик и начинает звонить). Когда я учился на санитара (это потом я продюсером сделался)...  Хлопнешь санитарку по булкам, заодно и кровоток в промежности заработает. Хочется всё-таки как-то долги отдать (это я сейчас выстрелил мыслью в прошлое). (Освободив дверь от «баррикады», даёт П е к к е войти.) Выдать всем по бутылке коллекционного вина!.. Беспокойный мозг – враг желудка. (Жестом предлагает ему быстренько всех выпроводить.) Разразились вокализом. Учите роль!

После того, как все вышли, Д а м и р а поманила его, и стала горячо говорить на ухо.

Постой… (Подливает в бокал из бутылки.) Как надо зашла, а потом открыла рот и всё испортила. Ничего не перепутала? Пунапаа Суомалайнен? Как ты говоришь: «Ногой, затянутой в чёрный чулок»?.. Выскочит из тёмного угла!.. такой… губы с попой. (Не договорил, сорвался и побежал вслед за девушками.) Все наши слезы ещё впереди!  

·             5. Межэтажная лестница.

Со стороны чердака, подсвечивая ступеньки спичками, спускаются В а н д а, М а р т а  и А г л а я.

Аглая. Нужны примеры? У меня одно из двух образований «сталь и сплавы» (об этом можно говорить?)… незаконченное. Включаю свой радар: дверь цельная, металлическая, такую не протаранишь.

Ванда. Звучит неплохо. Можно запереться. К этому тоже сейчас перейдём.

Шум из коридора третьего этажа заставил их вздрогнуть. Слышится сопение сцепившихся людей (угадываются голоса Д а м и р ы и К и р ы).

– Для кого стараешься, для себя?.. что удалось подглядеть?

– Вам ли об этом говорить... Деформируете своими придирками.

– Что происходит такое запредельное?

– Меня отравили!

– Получилось?

– А! так надо ещё раз попробовать?.. Я об этом не должна ещё знать?

– И без того есть чем заняться.

– Хорошо бы! И для начала починить наконец провода.

– Кстати! Госпожа Бриенн…

– Де Бриенн. Я взяла фамилию дедушки.

– Госпожа де Бриенн! А как вы оказались в моей спальне?

– Да, я тоже удивилась.

– Ой, да хватит! Бродит новая идея? Или всё ещё ищешь работающий телефон?

– У меня, для понимания, съёмки в Германии!.. Вам же сказано: контракт.

– И прилетишь. И улетишь. И долетишь. День-два погоды не делают.

– Надо нарочно кормить одним и тем же блюдом… Я даже позвонить не могу!

Прислушиваясь к пикировке, В а н д а  и М а р т а обменялись вполголоса парой реплик.

– Совсем мучить некого? Сама себя заводишь. Остановиться пробовала?  

– Блюда ненавистью перчат: вы и ваш босс. Унизительно. Ладно, с этим я справлюсь.

– Госпожа де Бриенн!.. замарали фамильный герб!.. И хватит нас лечить, попридержите

свой язык.

– Показалось, что тон у вас… Главный владелец моего языка?

В дальнем конце коридора вспыхнул фонарик, выхватив из темноты лица Д а м и р ы  и К и р ы.

Пекка (вырастает перед ними). Не спим? (Прошёлся лучом по всему коридору.)

Девушки на лестнице сбились в беспорядочную кучу, натыкаются друг на друга, стали в панике подниматься кто вверх, к двери на чердак, кто вниз.

Опять пол клейстером намазали… Какие следы вы хотите здесь увидеть?! Руки чешутся? (Приплющил Д а м и р у лицом к стене.) Играем в войнушку?

Дамира. Может, тебя слегка припёрло?.. «сжигаешь» себя… работой…

Пекка. У меня приказ! Ночью все спят!

Дамира. У тебя по чердаку… (вырвалась) только ленивые не шляются! Прогулочная зона. Ты разберись!.. Босс на тебя наорал, и мне досталось тоже. (Направилась в сторону лестницы.) Тут все на нервах.

П е к к а, пропустив К и р у вперёд, идёт следом, подсвечивает дорогу фонариком.

Пекка. А ты на чердаке что хотела увидеть, а?

Кира. Тратить на вас… драгоценное время. Нет, надо нарочно и меня втягивать.

Дамира (подходя к лестнице, заметила сбившихся в кучку девушек). Не всё испробовали? Что-то новое на вас наплыло?

Ванда. А повторить всё это... но только человеческим голосом.

Марта (загородила Д а м и р е дорогу). Тестируем тебя на реакцию.

Дамира. Хорошо, об том никто не догадался. (Нетерпеливо дожидается П е к к у.) Это потом ещё сыграет!.. Случай беспрецедентный: пока ничего не сломали.

Выходя к лестнице, П е к к а поскользнулся на мокрых опилках, – упал на спину, ударившись головой. В а н д а подбирает отлетевший в сторону фонарик, светит ему в лицо.

Творческая вечеринка продолжается... и тут штаны стали трещать!.. Не скажу, что постановочность уж очень в глаза бросается. (Выразительно оценив безуспешные попытки П е к к и встать на ноги, спускается по лестнице.) Проводи всех в сауну, – нечего по этажам таскаться. Шустрей давай!.. Скинем напряжение, прибухнём. Уж лучше так.

Пекка. Посыпали пол опилками… (встал на четвереньки) так плотно занялись…   

Ванда. Отучаем!.. шпионить под дверью.

Пекка (отряхивается).  Вам же сказано: спать!

Марта (протянула ему початую банку пива). С тобой, кстати, решили: надо помягче.

Пекка. Конструкция такая. Ну-ну…

Ванда. Кому-то хочется, чтоб мы свихнулись от страха. Идеальный вариант!.. Крики, стоны. Сверху, снизу. Обязательно запах старой капусты… Похоже на вечное заточение. Под утро только и уснёшь.

Пекка. Под утро – перед рассветом… (допил пиво, смял банку в руке и отбросил в сторону) все чудеса, согласно уставу, и совершаются.

Марта. Есть какой-то «устав»?

Пекка. Запрещено обсуждать.

Ванда. Вижу, ты повеселел.

Пекка. Не открывать дверь, кто бы к вам не стучался! Не стоит с этим шутить.

Кира. Утром видела человеческий силуэт на фоне неба…

Аглая. Как ты только не боишься из дома выходить!

Кира (шагнула к П е к к е, заглядывает в глаза). На острове может быть кто-то ещё?

Ванда. Туристы?.. Да нет, что-то меня во всём этом смущает.

Аглая. По-детски спрошу: корм у медведя не закончился?.. Не-не-не! свисающие с потолка мясные крюки… По любым причинам не хочу об этом ничего знать.

Пекка. Кому здесь быть? Вороны… белки.

Марта. А этот, Пунапаа…

Ванда (подсказывает). Суомалайнен.

Аглая. Какое-то животное? Там, у них?.. я прослушала. Или у нас?

Пекка. В переводе с финского: «Рыжий финн».

Аглая. «Рыжий»… Взволнуешься тут. Это про что, спрашивается?

Пекка. Есть такое объяснение: у всякого, кто бродит по ночам, (сделал страшные глаза) отбирает тень.

Марта. О леших всё понимаю. Продолжай-продолжай. Я не умею на тебя долго злиться. (Дёрнула его за рукав.) Я же должна всё разузнать!

Пекка (заправляет рубашку в штаны). В войну здесь многих в лесах положило… Поговорите с местными. Уже при Хрущёве финны снаряжали экспедиции. Кого нашли, забрали к себе: захоронили. А Пунапаа Суомалайнен, получается, остался неупокоенный. Один свидетель точно имеется: монахиня Алдакея. «Мамашечке моей… отдай, – рассказывает. – Пускай от меня гостинчик ей будет: шишки еловые… Она догадается, от кого».

К и р а, молчавшая всё это время, торопливо уходит к себе в спальню.

«Гостинчик». Только где теперь искать её… (в горле запершило) мамашечку?

Марта. Это работает? Срабатывает? Как связаны эти вещи?

Пекка. Тут свой мир. Каждый, кто выходил в лес, знал заговоры… Раньше были и колдуны. Человек заключал договор – сам с собой: снова и снова… Забыли, и наказаны.

Марта. Нет, девочки, инстинкту я доверяю. Природная дикость. Люблю это в себе. «Заговор»… Пусть Пекка поможет нам пересесть на другой поезд!

Ванда. Нашла духовного отца?

Пекка (стянул с головы бейсболку и почесал затылок). Теперь этого нет… Не слыхать, во всяком случае.

Марта. Заговор пошептать – перед сном. Обилие тестостерона всегда приветствуется. (Давится от смеха.) Возьмёшься?

Ванда. Для твоего психотипа это, разумеется, оправдано.

Марта. Кар-кар! ку-ку!.. Меня уже как-то истязали конским ржанием. Я выжила.

Пекка (отбирает у В а н д ы фонарик). Начинайте с того, что очертите меловым кругом кровать.

Марта. Надо же, какая связь. (Вертит на руке кольцо.) Нет, я лояльная... принципиально.

Аглая. Тычешься везде… одним местом. Это у тебя аллергическое? Может, бельё сменить?

Марта (отобрала у П е к к и бейсболку и натянула себе на голову). Никого не впрягаем.

Аглая. Мозги от тебя высыхают.Итак всё непонятно. Не понимаю, чем ты думаешь. Вообще неправильную тему подняли.

Марта. Тогда страдай.

Аглая. Скрипы, стоны по ночам. Чувство, что некуда шелохнуться. Сна больше не было и не будет... Тебя не зацепило?.. радуйся. Хочу тебе сказать: сейчас я потеряла подругу! (Поспешно спускается по лестнице.) Ставить над собой издевательские эксперименты…

Марта. В других смысла ещё меньше!

П е к к а подсвечивает ступеньки фонариком, призывая всех следовать за А г л а е й.

·              6. Библиотека.

К вечеру шквалистый ветер усилился – хлещет по окнам ветками деревьев и каплями дождя.

Дверь со стороны коридора чуть приоткрылась, и тут же захлопнулась. Вновь скрипнула, и на этот раз со стуком распахнулась: в комнату, лицом вниз, помогая себе руками устоять, ввалился Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч. Бодренько встал на ноги, отряхивается.

Бросил на письменный стол заляпанный свежей грязью ботинок. Зажигает свечу.

Услышав шаги из коридора, обернулся. Заметил в приоткрытой двери Д а м и р у.

Рудольф Филиппович. Входи!.. у нас тут совещание летучее.

Д а м и р а шагнула, слегка оттолкнув его; осматривается.

Стараюсь (загадочно осклабился) никого не обделять вниманием: терпеливо выслушиваю.

Дамира. Совещание?

Р у д о л ь ф  Ф и л и п п о в и ч показал кивком головы на приоткрытую дверцу шкафа, из который за ними наблюдает немигающий глаз.

Просто не сразу… сообразила. (Прошлась, руки в карманах брюк.) Не помешаю?

Рудольф Филиппович (мягко ступая, идёт к шкафу. Не дойдя несколько шагов, свернул в сторону.) Тема у нас сложная, – развлеку вас немного. (Заходит к шкафу хитрым путём.) Паровой молот: тук-тук!.. тук-тук! Вагонные колёса: тук-тук!.. тук-тук! (Ждёт, посмеиваясь.) Пульсирующая кровь в голове: тук-тук!.. тук-тук! (Стучится в дверцу.) Нашла самое безопасное место? Ну, в этом что-то есть: кроме меня искать тебя здесь никто не станет.

Кира (из шкафа). Рудольф Филиппович… Пока вы не объясните исчезновение горничной и кухарки…

Рудольф Филиппович. Не знаю, почему это важно.

Кира (толкнула дверцу, заставив его отойти). Да, это смешно… вы уже смеётесь. (Вышла и тут же бежит к двери. Уже на пороге теряет обувь с ноги, споткнулась, неловко упала.)  

Рудольф Филиппович. Вперёд забегаешь. (Помогает ей встать.) Продолжаю с тобой спорить. (Даёт Д а м и р е указание подать стул.) Беда женщин – говорят не те слова.

Кира (раскраснелась). Задавайте скорее ваш вопросик.

Рудольф Филиппович (жестом приглашает её сесть). Возможно, я совсем выпал (как вы говорите) из «индустрии». Застреваю на одной мысли, прости мою ущербность. Конечно, можно было бы как-то работать над собой. Напомнить тебе, кто нашёл роковой флакончик… с сульфатом меди?

Кира (вызывающе). Кстати… есть не совсем приличное объяснение!

Рудольф Филиппович. Говоришь на нерве… В таком состоянии человек может выдать себя, даже не заметив.

Кира. Учитель, это сейчас о чём?

Рудольф Филиппович. Скажем так: способен наследить дополнительно.

Кира. Меня подозревают в том, что я сама себя отравила?

Рудольф Филиппович (отобрал у К и р ы книгу, повернул к себе обложкой). «Самоучитель детектива». (К Д а м и р е.) Повадились в библиотеку: втихаря. Будто кто-то им криминалистику читать запрещает. (Расчищает письменный стол, сдвинув бумаги в сторону. Садится.) Будто я их гоню. (Полистывает страницы. Зачитывает отдельные фразы.) «Всё лицо покрыто щетиной; где-то здесь он сидел – в засаде…» (Хмыкнул.) «Прямо сейчас, возможно, бродит под окнами… и выбирает новую жертву».  Хорошо, нас не учили на детектива: мы не зашорены.

К и р а сделала шаг к столу. Смахнула всё, что на нём было, на пол.

Настроение тревожности. Поле патологическое настолько сильно.

Кира. «Поле патологическое». Мучаете этими своими словечками.

Рудольф Филиппович (кряхтя поднимает с пола книгу). Зря, да?

Кира. Боитесь моих вопросов?.. Потому что я вас поймала. Яхта и лодка причал не покидали. Как можно ещё покинуть остров? вплавь?

Рудольф Филиппович. Мысли летят как по рельсам… На инсинуации будем переходить?

К и р а поднимает с пола размокший ботинок, сунула ему под нос.

Избавь меня. (Отмахнулся рукой.) Голова болит… ночью не сплю.  

Дамира. Истерика!.. верить её лживым глазам?.. способ занять место пошире!

 К и р а поймала Р у д о л ь ф а Ф и л и п п о в и ч а за воротник, заставив склониться. Шёпотом направляет его внимание то на стельку ботинка, то на подмётку.

Рудольф Филиппович. Ещё ничего не значит!.. Страшные сказки, как обычно.

К и р а продолжает торопливо наговаривать ему на ухо.

Ну и пусть! (Ушёл от неё в сторону.) За что я успел вас полюбить… точнее, я понял, в чём мы расходимся. Извини, добью: в детективах всё врут!

Кира. А хвоя? Всего не предвидеть, правда? Неспроста хвоя в подошву впечаталась. Где на острове ближайшая ёлка?

Рудольф Филиппович (к Д а м и р е). С юмором спрашивают у меня: где отпечатки? (К К и р е.) Не ты первая!.. Ни одного отпечатка – всё смыло дождём!

Кира. Кто-то распорядился, чтобы убрали в прихожей, на лестнице. Избавиться от улик?

Рудольф Филиппович. А-а! у тебя такой сигнал?

Дамира. В самом деле, Рудольф. Режим молчания тебе предписан?.. Куда нас выведут все эти их фантазии?

Рудольф Филиппович. Что вы так взялись все за меня?.. – цель номер раз!.. Может, мне уши по-другому как-то себе побрить?

К и р а нащупала рукой на столике для напитков ведёрко с шампанским. Выплеснула воду вместе с бутылкой. С ходу надевает ведёрко ему на голову. Ведёрко не удержалось, покатилось по полу.

Дамира. Но-но! Не забывайся! Таблеток наглоталась?.. что-нибудь тяжёлое?  

Кира. Кем-то всё это умело разыграно... подано. К собственному удивлению обманул даже себя! если кто-то не знал!

Дамира. Ты либо под наркотиком… овощ!

Кира. Никто мне ничего не навяжет! Я свободна, слышите?

Рудольф Филиппович. Целый квест!.. Но не злит, и всё. Обошлась со мной ещё слишком мягко. (Отплёвывается.) Будешь кидаться посудой, (встал между ними) смотри, не урони мне на ногу спутницу… супницу!.. нога незалеченная.

Кира. Я вовсе не беспомощная, как кому-то кажется.

Рудольф Филиппович. Тужишься звук из себя выжать?.. Мечтаю, чтоб ты была не так обидчива. (Натыкаясь на стулья, ищет на полу свои очки.) Здесь очень фундаментально скажу: заметили, всегда на шаг отстаем!.. И без того стараюсь мучительно сохранить рассудок. Мало мне бандитов… извиняюсь, «инвесторов». Возьмут жену в заложники. Проснётся в кровати, на которую не ложилась.  

Дамира. Рудольф Филиппович… Девчонкам зачем про это знать?

Рудольф Филиппович. Двоечницы могут меня не слушать! (Нашёл очки. Прежде чем одеть, протирает стёкла.) Прости, что «приоткрыл»!.. Работа над картиной приостановлена. Но они, видишь ли, рассчитывали на этот момент уже отмыть свои деньги.

Кира. Унизительно… Мне вообще не следовало сниматься в этом фильме.

Рудольф Филиппович. Начала меня задирать… Мы что-то много ругаемся.

Кира. О художественном результате здесь никогда никто не думает.

Рудольф Филиппович. Ты рассыпалась. (Щупает у ней пульс.) До Берлина не доедешь, точно.

Кира. Приносят контракт! (Высвободила руку.) Главное, с моей подписью…

Рудольф Филиппович. С таким симпатичным придыханием…

Кира. Нельзя ли хоть минуту обойтись без иронии?

Дамира (проходя у ней за спиной, задела локтем). Мало подкрашена… для вечера. [H1] Сменила

для нас косметику?

Рудольф Филиппович. Дамира, накаркаешь. Подсядут на боевую раскраску. Хэллоуин сказкой покажется. (Берёт размокший ботинок, развернул к К и р е подошвой.) Ещё одна деталь: следов крови нет!.. Туда не смотрела, конечно, особо.

Кира. Этот разговор ни о чём. Вам уже сказано: попались!.. Нашла ещё одну дверь! Скрыта под побоями. Свеженаклеенными.

Рудольф Филиппович. Дай догадаюсь, кто-то переспорить тебя пробовал?

Дамира. Прямо не удержалась, и…

Рудольф Филиппович. И соврала…

Дамира. Удивился?.. Сделай вывод.

Рудольф Филиппович. А я про что, хвастаться нечем.

Кира. До чего же вы правды боитесь.

Рудольф Филиппович. А рюмочку?.. Может, всё-таки что-то съешь? О, коленка… хрустнула. Дуешься? (К Д а м и р е.) Налей нам ликёрчика. (Ждёт.) А ты чего фыркаешь? Не скрипи зубами – отвлекись. Плохо тебе со мной? Нехватка меди в организме?.. я кратко. Цинка не хватает?.. волосы выпали – от носа и до ануса? (Берёт за локти, развернул к себе лицом.) Моя граница ответственности – нижний отдел кишок. Есть жалобы?

Дамира. Таким тоном…

Рудольф Филиппович. Старый хам, у меня не забалуешь. (Испустил тоскливый стон, видя, что К и р а уходит. Догоняет её.) Не хочу невроза, завтра я это преступление раскрою!.. и с грустью прощаемся с этой темой. (Грубо выпроваживает её за дверь.) Запирайте спальни на ключ!

Дамира. Не даёшь никакой подсказки, Рудольф. Может, всё-таки как-то… отменить?

Рудольф Филиппович. Отползание в кусты, – тебе не кажется?

Дамира (сдавила двумя ладонями его голову, отодвинула и рас­сматривает). Рудольф… Что-то новое придумал?

Рудольф Филиппович. Почему вы против меня?!.. пугающая степень тяжести. Вся эта ваша пожухлая обывательская фантазия. (Тянет её за руку к двери.) Да, я так живу. Рейдерская позиция в сексе. Про секс!.. уж прости меня.

Дамира. Благосклонные блондинки, я понимаю… Может, под попу клеёночку намотать?

Рудольф Филиппович. Возразила злобно… (вытолкал в коридор) и непонятно. (Нашёл глазами на столике для напитков вымокший от дождя ботинок. Берёт в руки. Изучает.) Женский… с пряжкой; подошва двуслойная. (Скинул на пол.) Куда-то мы с этой подошвой двуслойной… (садится в кресло) не куда-то, а очень конкретно. (Подхватился. Прошёл к двери. Высунул нос в коридор. Запирает дверь на ключ. Возвращается.) Вести дело так, чтобы не кинуть партнёра… у них в голове иное просто не укладывается! В том месте, бывает, и уши откусывают! (Задувает свечу.)

·              7. Кабинет.

Смурь за окном; дождь в короткие окна берёт передышку, но ветер продолжает гнуть и ломать всё, что ни попадается на пути. Временами в голос ветра тоскливо вплетается рёв изголодавшегося медведя.

М а р т а, В а н д а  и А г л а я, греют руки у камина, вполголоса переговариваются.

Торопливо входит Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч, отшутился извиняющимся жестом, сел на угол стола. Вошедший чуть позже П е к к а остался в дверях.

Выжидательно поглядывают друг на друга; пауза затягивается.

Аглая. На ночь попросила бокал вина… Я принесла, но дверь была почему-то заперта.

Дамира (вышла из-за спины П е к к и). Маленькая деталька: к завтраку тоже её не дождались.

Рудольф Филиппович. Я сатанею!.. Только что вскрыли дверь. Постель не разобрана.

Марта. На чердаке искали?

Рудольф Филиппович. Получается, мы даже время толком установить не можем. (К В а н д е, М а р т е.) Давайте всё же повспоминаем. (К П е к к е.) Какие-то следы. А?

Пекка. Яхта, лодка… у причала.

Дамира. В такую волну даже к пристани подойти страшно.

Пекка. Любопытный факт: видел парус.

Рудольф Филиппович. Митя Тапочкин?.. Помечтать не дал!.. Этот, чтоб не было ни у кого сомнений, придёт даже на вёслах. (Оживился.) Гонорарчик Митеньке капнет.

Пекка. Можно по этажам пробежаться… теперь уж всем вместе.

Рудольф Филиппович. И обнаружить её скрюченной в шкафу?.. или где-то под кроватью… всеобщая любимица! В позиции «овощ». Это другое, об этом как-то не хочется.

Пугающие хлопки со стороны двора. Д а м и р а, стоявшая у окна, непроизвольно отпрыгнула.

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч  и П е к к а спешат к окнам.

Девушки жмутся к простенкам, выглядывают во двор из-за их спин.

Рудольф Филиппович. Не двигаться! Стойте, где стоите! (Затушил свечу.) Без паники! (Приотдёрнул штору, вглядывается в темноту.) Разберёмся.

От сильного всполоха (с пугающим каскадом искр) заревел медведь.

В какой-то момент последовала достаточно продолжительная серия хлопков, закончившаяся особо яркой вспышкой, осветившей на мгновение и окна.

До окон первого этажа, считай, три метра… решётки. Это не просто так. Подготовились!.. Э! Что-то там тёмное, на земле, ближе к веранде…

Пекка. Дым! Справа! (Указывает пальцем.) Со стороны сарая.

Рудольф Филиппович. Неси карабины! (отдаёт ему ключи от оружейной комнаты) чтоб всё было под рукой. Давай! (У него дёргается глаз.) И захвати мой бронежилет!

П е к к а, торопливо застёгиваясь, уходит.

Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч, порыскав, нашёл в ящике стола бинокль. Приник к окну, осматривает двор. Метнулся к другом окну.

Чего молчим? А?.. Как-то мало звук включаете. Губы поджали.

Марта. Нашёл до чего докопаться.

Рудольф Филиппович. Пока ты только начинаешь сердиться, я уже…

Возвращается нагруженный бронежилетом и карабинами П е к к а.

Стрельбы вроде поменьше. Да?.. Есть версии? Думал?

Пекка. Дождь собьёт пламя, если что.

Рудольф Филиппович (надевает с помощью П е к к и бронежилет). Пальба, похоже, с одной стороны. (Принимает от него карабин вместе с обоймами.) Проверь! разведай!.. Стой! Зайди со стороны леса. Фасад я беру на себя. Не лезь на рожон!

П е к к а, заряжая на ходу карабин, уходит.

Девушки несколько осмелели: сменяя друг друга, воровато выглядывают в окно.

Аглая. Какой-то тупик; про что всё это?.. Кто-то объяснит?

Рудольф Филиппович. Даже неловко, что задаёшь такой простой вопрос.

М а р т а гремит ящиками шкафа: под руку подвернулись ножницы.

Ванда. Порыскала? там есть что-то острое?

Марта. Ничего подходящего. Барахло.

Рудольф Филиппович. Не увлекайтесь! Не хватайте ничего руками!

Хлопки прекратились; что только добавило пугающей неопределённости.

Аглая. Девочки, нас едва не подстрелили. Понимаете, что это означает?

Ванда. Почему «едва»? Помечтать не дала.

Аглая. Много раз, разными словами: бежать!

Ванда. Будем догонять по рельсам.

Марта. Пульс – сто сорок...Это дно!.. здесь дно!

Рудольф Филиппович. Твоё нытьё, как мы теперь знаем, стало уже как-то триггером.

Ванда. Хочешь смехом прикрыться?

Рудольф Филиппович. Прицел на скандал опять.

Ванда. Я ещё и икаю. Ты в курсе?

Рудольф Филиппович. Что, до сих пор?.. Бери ручку. Есть чем писать?.. набросаю тебе в коллекцию. Добить тебя?.. «Терпеть. Молчать. Глотать». Озвучивал, но многие забыли.

Ванда. В веселье потащило.

Марта. Неделя прошла – минимум мышления! ничего не сдвинулось. Покроется Ладога льдом, потребуются лыжи.

Рудольф Филиппович. Чья мысль?.. отстойная.

Марта. У тебя немножечко потырили.

Рудольф Филиппович (к Д а м и р е). Неужели так и сказала? (Хмыкнул.) Ты о ком тут заливаешь? Фамилия!

Ванда. Есть и фамилия. И имя. Но противно произносить.

Рудольф Филиппович. Жалко, что ничего не понял.

Ванда. Вот так ты и выходишь из ситуации. Никогда не даст прямого ответа… Позоришься…

Рудольф Филиппович (повернулся к ней лицом). Вот такое славное… объяснение…

Ванда (отвела от себя ствол карабина). Не продумал выражение лица?.. опять попался.

Рудольф Филиппович. О чём-то тут шепчутся… сговариваются. Собираетесь на чём-то меня подловить?

Ванда. По-детски избегаешь встречаться глазами.

Рудольф Филиппович. Потренируйся на ком-то другом!

Ванда. А сейчас ещё и улыбка… садистская.

Марта. Кретинская!

Ванда. Ведь всё это читается; сейчас – садистская.

Рудольф Филиппович. Я не особенно слежу.

Ванда. Учитель!.. теперь появилась праведность в лице, чего никогда не было.

Рудольф Филиппович. Послушай… Будем контролировать каждый мой взгляд?

Ванда. Речь полная увёрток… игра – фальшивая. Это тебе говорит учившаяся по Стани-

славскому актриса.

Рудольф Филиппович. В голове варилось-варилось и заварилось. По-глупому ловят на каждом слове. Навеяно очередным детективом? Предупреждаю, вы рискуете.

Марта. В детективах всё врут!

Рудольф Филиппович. Дамира! (Дёрнул её за рукав.) Опять пропускаешь. Не всё же мне одному. Можешь получить приз за ответ.

Дамира. То же, что было и раньше. Хотят, чтоб их развлекали, пока они тебя потрошат. Что ни наплетут, всё сойдёт!.. Я не удивлена.

Рудольф Филиппович. Я-то имел в виду… «таблица умножения» – как от зубов отскакивает! Где мы окажемся!.. Нет, если учесть и неизложенные тобой версии. Гормоны страха, надо признать, победили. (То и дело возвращается глазами к окну.) А карабин Пекки, между тем… молчит.

Марта (к В а н д е, с усмешкой). Стал гораздо добрей.

Ванда. Интонация… да, подошла. Сдулся. На левой половине лица хитрость, на правой – вообще не разбери что.

Рудольф Филиппович. «На левой». Так это выглядит? Неужели и туда проникло…

Ванда. Надо повспоминать! С чего вдруг убираться поспешно в спальнях! – по несколько раз в день. Задержка слуха? (К М а р т е.) Вот. Лицо принимает известное выражение...  

Рудольф Филиппович. С этим вопросом к Марусе.

Ванда. Сказал и запнулся... Стоит ли удивляться, что Пекка никогда не находит никаких следов.

Рудольф Филиппович. Ещё одна загадка?.. читаю по твоей нагловатой улыбке. Или две?.. я тут с вами потерялся в цифрах. Знаешь, эти твои комментарии хитрые... Свяжешься вот так с тренированными профессионалами. Попадётся, с позволения сказать, такой человеческий материал. Всё перепробовали, осталось только призвать на помощь различные энергии и сущности.

Марта. Обязательно!.. «Пунапаа Суомалайнена».

Рудольф Филиппович. Ну, его вклад, наверное, тоже здесь есть. Хотя я не готов сразу подписываться.

Марта. Спустится к тебе по дымоходу. (Фыркнула.) Или кто-то другой уже успел?

Рудольф Филиппович. Голова... с нагрузкой справится?.. Потом расшифруешь! Вопрос уместный. C тобой, наверное, тоже много раз случалось. Нет, мне самому Пунапаа Суомалайнен везде мерещится. Стоп! Мне придётся внезапно выйти: доесть варенье (предупреждаю заранее). Чтобы потом не было обид. И вообще. Ждём Митю Тапочкина. Вот кто вправит нам мозги. К чему я это сказал, про варенье... забыл...

Обернулись на приближающиеся из коридора шаги.

Пекка (в дверях). Шифер в костре!.. вольер медведя теперь частично без крыши.  

Рудольф Филиппович. Кто бы это мог быть? На месте застал?

Пекка. Прошёлся по кустарникам. Искать в такую погоду… (Накладывает на голень повязку.) Ливень помог: не дал костру разгореться.

Рудольф Филиппович. Зацепило?

Пекка. Царапина…

Рудольф Филиппович. Плохо, лайку твою, медведь задрал. (Садится за стол. Открывает крышку супницы. Принюхался.) Но Киру продолжаем искать. (Вогнал вилку в комок лапши.) После того, как я схлестнулся с Кэйсой, меня перестали кормить макаронами – и я узнал, наконец, вкус лапши. (Ожесточённо жуёт.)

Пекка. Накидать тряпьё на шифер – облить бензином… известная штука.

Рудольф Филиппович (запил из стакана). Ясно, что нас заталкивают не туда. В формате: чтоб мы пустили сок. Проверь – замки на яхте целы? Дизель… бортовое электрооборудование. (Продолжает жевать.) Обследуй остров, тебе всё равно километры наматывать. Сломанные ветки, окурки… какие-то следы должны остаться. (К А г л а е.) Плачешь? Опять тебе что-то даже снилось… шорохи твоего скипидарного мира… Ладно, не буду вас грузить. (Жестом даёт указание П е к к е выпроводить всех из кабинета.) Откройте бутылку Периньон, я присоединюсь к вам позже!

Пекка (прикрыл за девушками дверь. Припадая на левую ногу, прошёлся). Всё, что мы от девиц узнали… ничего не проясняет относительно Киры.

Рудольф Филиппович. Ждать, что она с кем-то делилась… Гордячка… Короче, версий нет никаких. Сложно!.. И не давай им свечи, слышишь меня? Нам только пожара здесь не доставало. Следи, чтоб не разбредались. Держи их всех вместе, в одной спальне. (Жестом его отпускает.) Весь этот зоопарк!.. хочется, как всегда, провести вокруг пальца, – я понимаю. Просто слишком много дам в нашей истории. (Продолжает жевать.) Ванда выглядит злее. Подготовилась. (Болезненно массирует затылок.) И голова: больная в любом месте. (Нервно сглотнул, услышав, что дверь со скрипом приоткрылась. Сорвался с места. Захлопнул её тычком ноги. Заперся на ключ. Заглянул, присев на корточки, внутрь замочной скважины и для чего-то подул.) Слегка продвинулись. Столкнулся для себя… практически с неведомым. (Перетащил стул к двери; очертился меловым кругом. Садится, с зевком откинувшись на спинку. Веки тяжелеют; упал подбородком на грудь и захрапел.)

·               8. Летняя веранда; парусиновый тент под давлением скопившейся воды заметно просел и местами протекает.

 Из гостиной, с рюкзаком и бердышом в руках, выходит В а н д а.

Аглая (выскочила вслед за ней). Кто-то зашёл ко мне со спины, облил водой из стакана… Обернулась – никого!

Ванда (развязывает тесёмки рюкзака). Ну, уж так у нас.

Аглая. Как-то мне от этого становится… (Убито смотрит на неё.) От страха буквально всё отнялось.

Ванда. Подцепила тревогу… Хороший способ убить мозги. (Извлекает цилиндр цвета хаки, ставит на столик с забитой окурками пепельницей и недопитой бутылкой вина.)

Аглая. Фу!.. а это ещё что за пакость… зелёная.

Ванда. Здесь, на островах, дымовой шашкой подают сигнал тревоги.

Аглая. Ты умеешь?  

Ванда. Понятно, что не в дождь. Что я ищу? А! (Достаёт из кармана коробок спичек.)

Аглая. Внимательней с реквизитом!

Ванда. Армейская. Из коллекции Рудольфа.

Аглая. Он нас не застукает?.. Ванда! Это что, в прикол? Не хочется лишний раз обострять. Итак всё непонятно.

Со стороны кухни – крики, пьяные возгласы. Смех в несколько голосов.

Ещё труп Рудольфа не остыл… Нет, меня скребёт.

Ванда. Первым номером хочется, конечно, прислать шутку…

Аглая. Может, лежит где-то. Голова пробита… пульс не прощупывается…

Ванда. Один из лучших твоих всхлипов! Понимаю, тебя то мутит, то несёт во все стороны. Достоевский! (слава богу, ты знаешь, кто это).

Аглая. А ничего, что я не поняла?.. Мы все здесь… Они, для понимания, за что там сейчас пьют?!.. Марта реально пошла вразнос. Не просыхает сама, замутировала: буквально позеленела... так ещё и Пекку втянула.

Ванда. Могу предъявить тебе то же самое!.. сильное ускорение всех процессов! (Выразительно покрутила пальцем у виска.) На этой теме можно погореть.

Аглая. Да разницы никакой!.. У меня просто мозги ни к чёрту. Куда-то всё делось. Откуси мне голову! Откуси!.. Согласна, нужна передышка. (Запустила руки в карманы плаща, ёжится.) Всё болит!.. Плохо, что и Дамире мозги сломало. Неподвижное лицо, мёртвые глаза. Ещё на Мосфильме слышала, у ней какая-то связь со спецслужбами… и от портвейна

сносит днище. Вот уж где ужас.

Ванда (берёт в руки дымовую шашку). «Ужас». Это ты не наврала.

Аглая (наблюдает за ней). Ванда… Не советую.

[H2] Очень развлекалась такими розыгрышами в школе. (Веселится собственной шутке.) Поэтому я, как бы, не шучу. (Поджигает спичкой запал. Короткая вспышка, – из шашки пахнуло едким дымом; почти сразу дым повалил клубами.)

А г л а я испуганно отшатнулась.

Учебная пожарная тревога!.. На раз-два-три убегаем! Осторожней, тут кусты! (Берёт шашку за ручку, заскочила в дом и с порога бросает её впереди себя. Следит за тем, как дым заполняет гостиную; пятится.)

Очень скоро дым стал вырываться и на веранду. Топот, грохот падающей мебели. Зажимая нос пальцами, выскакивает М а р т а. Споткнулась, падает. За ней – в клубах дыма – Д а м и р а. Зацепилась карманом за ручку двери, отчаянно пытается высвободиться. Наконец вырвала карман с мясом и буквально вывалилась на мокрые доски.

Вдогонку за ними выкатывается брошенная из глубины гостиной дымовая шашка. Подкатилась под ноги к В а н д е. Тычком ноги она отправляет её в кусты, под дождь.

Пекка (в клубах дыма). Кто додумался?! (Спотыкается и хрипит. Из носа пузырями выходит кровь.) Так мы теперь шутим?

Ванда. Выскочил, как кошак, и визжать... Шумовое оформление страдает. (Подпихнула его в лодыжку носком ноги.) Бровью упёрся… Покажи знаком, что слышишь меня.

Пекка (угрожающе наставил палец). Подрывниками не станете, не получится. (Никак не может прокашляться.) Упёртая!..

Ванда. Вырядился как дровосек. И рявкает так же. (Отирает ему платком кровь с лица.) Чисто медицинский совет: сядь… досчитай до ста.

М а р т а несколько откашлялась; опираясь о локоть, приподнялась. Попробовала сесть. Стонет, её повело, – завалилась на спину. Разбросав руки, болезненно дышит.

Пекка. Всё, я решил… будешь сидеть в запертой комнате.

Ванда. А как же все мечты сладкие…

Пекка. По-моему, ты уже перезрела… (у него дёргается глаз) с точки зрения ума.

Ванда. Раскрыл пасть… шире лица; приготовился откусить лист фанеры?

Тяжело закашлялась Д а м и р а. Какое-то время все наблюдают, как она, согнувшись, ходит кругами, стараясь перебороть нервную икоту. Делает неловкий шаг, теряет равновесие. А г л а я подхватила её под руку, усаживает на стул.

Пекка. Я кричу в пустыню, такое ощущение!.. Насколько ты опытна?

Ванда. Сам этого ещё не понял?

Пекка (потряс рюкзак на вытянутых руках. Наблюдает за тем, как из него выкатываются две дымовые шашки). Как в голливудской киношке… (Угрожающе надвигается на В а н д у. На глаза попалась А г л а я; пятится под его тяжёлым взглядом, защищается подхваченной со стола бутылкой.) Хочешь меня вымотать?.. сходу у тебя это включается. (Его сильно качнуло, схватился рукой за спинку стула, тяжело сел.) Подожди, мозги… в такое мясо разносит… мысль ещё не собрал… Хитришь… Мы это прекратим.

Ванда. Забивает нам уши пластилином! Не отсидитесь… это я вам обещаю.

Марта. Ванда! Раз уж сама заговорила. Это что, в прикол? (Держась за стул, поднимается.) Или рассчитываешь выкурить Рудольфа из неведомой щели?

Ванда. Всё ещё веришь – кто-то его похитил?.. Новый труп?

Неуверенные смешки.

Вот именно, что выкурить. (Массирует пальцы рук.) И не только его одного. Обычно я выгляжу злей. Готовьтесь.

Марта. Кончится всё тем… (качнулась, едва устояв на ногах) среди нас появятся инвалиды.

Ванда. У него роль провокатора!.. сама реально запаниковала. Понятно, что это постановочные номера. Знаете, в каком месте щёлкнуло?.. напоминает сценарий фильма, в котором мы снимаемся.

Марта. О! откопать такое…

Ванда. Выражение лица – притворное. Видно, все ответы у него заготовлены. Поверьте, у меня щёлкнуло.

Марта. Если б кто-то из нас ещё и сценарий прочитал до конца.

Ванда. Двигается только одна половина лица. Признак того, что человек врёт… эти данные только недавно опубликованы. Где он соврал, там – главное!  

Марта. Рудольф всегда любил прикалываться… Нет, если так сложно рассуждать. Не помню, кто мне рассказывал… А! сам Митя и рассказывал. Сразу три варианта финальных сцен в корзину отправил.

Аглая. Эконом-вариант, «пандемийный», тоже не принял?  

Марта. «Эконом-вариант», – здесь это, как раз, против сработало. Грозился заплатить Тапочкину лишь после того, как он сгорит в аду.

Ванда. «Эконом-вариант»… Ещё неизвестно, что этот извращенец Тапочкин – мастер темпоральной реальности – наваяет. Чтоб утонуть потом в галлюцинациях?

Марта. Слушай… перепахала нам мозги!

Ванда. Сложить лапки?.. Надоело повторять: я теперь уже ничего не исключаю. Не знаю – как, но сегодня выясню. Потому что хорошие слова кончаются.

Марта. Этим, Ванда, ты как-то отдельно займёшься.

Ванда. Этот волчара где-то поблизости!.. Но не догадывается, что его раскусили. Я втайне приготовилась. Главное, чётко понять все его передвижения! Если хотите, потом объясню.

Пекка. Тебя накрыло. Чего кривишься? Реально простреливает!

Ванда. Да, именно такая реакция сейчас у меня внутри. (Мотнула головой так, что разлетелись перехваченные лентой волосы.) Пример Маруси, Кэйсы… Чувствуешь себя в безопасности? Накоротке с Богом? Насколько ты на самом деле хитрый?

П е к к а, поигрывая желваками, разглядывает свою пятерню.

Чуть что – и начнётся. Почему-то не заметил, что можешь стать следующим. Потом всё спишется на Пунапаа Суомалайнена.

Пекка (усмехнулся в усы). Опять наведывался?.. Замети веником следы за ним, и он неделю не придёт.

Ванда. Вот-вот, «плюнуть с расстояния»! (Срезала взглядом.) А есть способ попроще?

Аглая (всхлипывает, начинает говорить Д а м и р е что-то на ухо. Заметила, что на них обращают внимание). Это не то, о чём я подумала? Вошла в спальню – карниз упал! Шаги… Кто-то по коридору ходит!.. дверьми хлопает. У меня перед глазами поплыло.

Марта. Слушай… куда бежать от вас? Ты, пожалуйста, разберись с ощущениями. (Споткнулась, пьяно ухмыляется.) Застреваешь на одной мысли… Как ты так ухитрилась вляпаться?

Пекка. Ты либо сядь уже. Присядь на корягу, расслабься, чтобы тебя не замыкало.

Марта (усаживается к нему на колени). Словами показал направление?

Пекка (сдавил руками ей шею). Что, мир пошатнулся? Всё делается для вашего удобства.

Марта (закашлялась). Как за две минуты понять?.. Пока медведь сообразил. (Покрутила пальцем у его виска.) Пекка!.. (предположим, тебя зовут Пекка). Хочешь, чтоб мозг подох с голоду? Живот свело!.. – от морковки и гнилой репы, ты готов понять? Не-не-не, дядя Пекка, сейчас я хитренькая. (Тормошит его.) Попытаемся тебя дожать. Разобрался в моём пищеварении? Устрой это, пошамань. Не ты? А кто будет нас теперь кормить?

Пекка. Пропали ключи от яхты!.. извиняюсь, конечно, но спросить надо.

Марта. Опять ты стараешься вдолбить нам этот вопрос.

Пекка. Онемение головы? Кому-то хочется продолжения?!

Марта. Орёшь, на этот раз – в диапазоне тэнора. Ванда!.. Эта тема касается и тебя. Он как-то воспрял! (Взлохматила волосы на голове П е к к и.) За чужой, правда, немножечко счёт.

Ванда. «Онемение головы»... я в этих терминах не обсуждаю. (Уходит в дом.)

Дождь усилился. За В а н д о й, кутаясь в платок, потянулась и А г л а я.

Марта. Отделаться ещё более сильной головной болью?.. Просто смешно – все эти оценки. Слушаем всякий шлак. (Соскочила с колен П е к к и. Её качнуло.) Хорошо, у меня таблетки всегда в кармане, антидепрессанты. (Смущённо ухмыляется от того, что плохо держат ноги. Обдёргивает юбку.) Всё, я, лично… спать. Спать, спать! ноги не держат. (Помахала всем ручкой.) Считаю, на сегодня впечатлений достаточно. Где моё боевое копьё? (Ищет глазами.) Хочется ткнуть кого-то, если появится техническая возможность. (Проходя мимо П е к к и, задела его локтем.) Поищи на кухне: принеси ко мне в спальню. Занят? А ну встал! (Пытается вырвать из-под него стул.) Я же не буду все эти мечи, латы… металлолом – на себе таскать! (Приблизилась к нему лицом, фыркнула.) Сдохни, онанюга. (Хулигански покачивая бёдрами, уходит в дом.)

Дамира. Зачем ты позволил им взять оружие? Теперь все эти копья, щиты…  (делает страшные глаза, косясь при этом куда-то назад) ходишь – спотыкаешься!.. упражняются коллективно. При Рудольфе они хоть как-то себя сдерживали.

Пекка (ощупывает разбитый лоб). Не слишком вмешивайся. Вдруг у меня не появится настроение тебя выручать.

Дамира. Если ты думаешь, что сможешь меня этим задеть. Как она тебя, Марта, всколыхнула!.. Спрашивается, кто они такие, помимо того, что – чрезмерно страстные истерички?

П е к к а неясно буркнул в ответ.

Актрисы!.. Уже не могут обходиться без своих капризов.

Пекка. А ведь тебе должно быть приятно окунуться в родную стихию. (Пнул ногой стул и направился в дом.) Рискованная затея – в такую погоду.

Дамира. Если у кого-то из них счёты с боссом… Я одна должна этим заниматься? Приглашает к себе в дом непонятно кого.

Пекка. Не беспокойся, я не проговорюсь. (Делает шаг по направлению к ней. Она отступает.) Но и выгораживать никого не стану.

Дамира. Тебя кто-то ко мне приставил?..  Пускай бы они там сами с собой. Пытаюсь тебе на пальцах и быстро. О, и сразу слинял. (Спотыкаясь, идёт за ним побито.) Третий день ходишь в одних и тех же носках... Не они нас – мы должны их бояться!.. Не переношу женский визг.

·              9. Коридор второго этажа, соединяющий кабинет, библиотеку, оружейную комнату и спальню Рудольфа Филипповича.

Со стороны межэтажной лестницы какое-то движение: при всполохах молний, мгновениями освещающих окна коридора, на стенах проявляются скользящие гуськом тени. Слышно, как хлопает слетевшим с крепежа кровельным железом шквальный вытер.

– Надо нам было бы свечку у него стырить…

– Тихо, тут везде слышно.

Тени, при своём приближении, из бестелесно-пугливых всё больше перевоплощаются в лохмато-угрожающие.

– Третья дверь. Я правильно подсчитала?

– Загляни в глазок, свет не горист? Ну, мало ли.

– Это сейчас и делаю.

– Не греми копьём, от него такой шум.

Нервное перешёптывание, возня под дверью. Вороватый скрежет металла о металл, прерываемый пугливыми паузами.

– Не получается?.. так аккуратно это делаешь.

– Не напирай на меня, не гони.

– Дверь разве так ломают?

– Локти убери, не мешай.

– Идея была всё-таки... Требуется сила! Отойди, дай я попробую.

– У тебя сегодня день острого поноса? На всех кидаешься.

– Тебе какой в этом вред?

– Потому что я знаю, чем это закончится

– Должна всё-таки понимать, время идёт!

– Девчонки… а если копьё глубже просунуть?.. потом втроём навалимся.

– Это сейчас и делаю.

– Помочь?.. Спрашиваю: помочь?

– Послушала тебя… Такую кислоту гонишь… чуть палец не сломала.

– Почему из всех советов ты выбрала плохой?

– Было бы из чего выбирать!

– Это с нами вечно.

– Послушайте… Ведь он может стоять прямо там… за дверью.

– Кто?!

Отскочили от двери, при этом кого-то слегка опрокинув.

– Дурацкая фантазия у тебя, Аглая, не последовательная. Что одна, что другая –профессионально действуете на нервы. Вам разжевать ситуацию? Мы, чтоб было понятно, последние выжившие!

Шаги, кто-то поднимается по лестнице.

Тени дёрнулись в одну сторону… натыкаются друг на друга… в другую.

Пекка (осветил коридор свечой, вставленной в бутылку). Нагрузились щитами, копьями… Мало нам разорённой коллекции холодного оружия… Куда-то еще нацелились.

Ванда. Хитро-мудрый.

Пекка (идёт к ним, вынуждая девушек пятиться. Осветил металлическую дверь). Неудачный день? Оружейную комнату можно взять только динамитом.

Ванда. Свой участок работы завалил. Теперь нас поучает.

Марта. Пытается сразу подмять…  Хочешь, чтоб мы от тебя отстали? Дай нам ружьё!

Пекка. Застарелые глупости.

Ванда. Пекка!.. Если оставить только суть дела: ты от нас ничего не скрываешь? (В бешенстве наблюдает за тем, как он уходит от неё по коридору.) Тихий разносчик бестолковщины. (Замахнулась копьём.) Надо как-то выбить его из равновесия. (Слышно, как П е к к а спускается по лестнице.) Сложней будет себя контролировать, и мы поймаем его на лжи!

Аглая. Недооценивали его улыбку: она совсем не так проста. Соглашусь.

Шаги по лестнице, вновь кто-то поднимается. Под удивлённые возгласы девушек П е к к а возвращается, поддерживая под руку К и р у.

Марта. Кира?!.. Какого чёрта! А мы тебя обыскались. Кучкуемся, боимся к окнам подходить… Можно быть как-то подобрее вообще?.. мы бы тобой гордились.

К и р а жмётся к П е к к е, испуганно и жалко улыбается; сапоги, дождевик заляпаны

грязью, кровоподтёки на руках.  

Аглая. Что с лицом?.. герпес на губах. Поставить пиявку?.. Мы сами тут поголовно все больные.

Ванда (берёт К и р у за руку). Что удалось выяснить? На острове есть кто-то ещё?

Пекка. Кикимора. Саму не видно, а голос стонет.

Марта. Объясни нам тупым. Как ты решилась в такой ливень?! (Выковыривает из её волос застрявший мусор.) А я всё гадаю: кто там в лесу орёт?.. Вот это ты дала!

Кира. Когда нет выбора… (Сквозь кашель.) По крайне мере, там не отравят.

Марта. Нет, но такая мысль ни на какую голову не налезет. Серьёзно, я не понимаю, почему ты так. Но ведь всё же вернулась!

Кира. Не для того, чтобы быть подопытной. Вся эта пошлая ловкость рук. С учётом того, что телефон мой пропал, а потом нашёлся... малопонятно. Я доступно излагаю? (Борется со спазмами в горле.) Оглядываться по сторонам. Устала шарахаться от собственных догадок. Нет, надо нарочно меня втягивать? (Скинула на пол вымокший дождевик.) Понимаете теперь… понимаете, насколько я…

Аглая. Странный какой-то выговор у тебя появился… Нет, тоже побила свой минимум… осипла: от бесконечности до нуля! Стесняюсь спросить – так тебя Пекка нашёл?

Пекка. Разберёмся. Ты узнаешь первой, когда я этого захочу.

Кира. Одежда липнет к телу… ветер продувает насквозь… спотыкаться о коряги. Испугалась, и дальше не пошла. (Прижалась к П е к к е.) Мне надо плыть!.. съёмки в Германии. (Не в силах больше сдерживать себя, разрыдалась.) Не в моих правилах: никого не поколочу!.. Вымыться… уснуть!.. невероятно дикое счастье…

Ванда. Да, не особо ты вспомнила.

Марта. Хорошо, а есть хоть там, где укрыться?

Пекка. Грот. С южной стороны острова. Сейчас смотреть особо нечего. В июне-августе – очень даже вполне. (Подгоняет всех рукой.) Срочно обсушиться. Идите на кухню.

Аглая. Кира, представляешь, многое из того, что мы обсуждали… Рудольф Филиппович пропал!.. Хотя я против логики в таких вещах. Зато повысилась наша предсказательная сила. Помнишь, мы чуть-чуть сплетничали… так вот, в тему: Дамира сорвалась… пьёт! Заперлась в спальне, – в анабиозе выползет из-под одеяла и всех посылает. Пойдём, по дороге расскажу. Послушай, тебе есть смысл выпить вина. Саперави? До кучи: давай мы даже приготовим что-то вкусненькое.

Кира. Нашла женский свитер, колготки… (закашлялась) извини, комок в горле. Там, среди скал.

Марта. Надо бы грот этот… обследовать. Что-то начинается заново. (Уходит вниз по лестнице.) Прогуляться на свежем воздухе. Явно что-то не то.

Кира. Бросила на стул, у входа. Может, кто-то узнает?.. Я не впрягаю! (На ходу, к В а н д е.) Какие-то сгустки темноты!.. только сейчас сообразила, насколько это страшно. Прибавь к этому завывание волка.

·              10. Спальня Аглаи.

Ветер, сменивший за ночь направление, к утру усилился; задувает под дверь со стороны коридора, шевеля шторы на окнах.

А г л а я  и П е к к а спят в общей кровати.

Слышно, как кто-то пытается отпереть ключом дверь. А г л а я испуганно соскочила на пол. Прислушивается.

После короткой заминки в дверь начинают попросту ломиться. А г л а я вооружилась рыцарским мечом, удерживает его двумя руками. Мягко ступая, прошла к двери.

Некто (кричит через дверь). Открой, свои!..  Дай войти, не дури! зациклена не на том.

Другой голос. Накрыла побочка? Аглая, упражняй мозг!

Некто. Предупреждаю, нас много: лютый вариант. Не говнись! Открой!

Аглая. Марта, ты? (Прислонив меч к стене, подхватила со стула халатик и набросила себе на плечи.) Погоди, дай сообразить...

Другой голос. Чего ты там сопишь под дверью? Тебя сносит: провалилась и пребываешь в этом ужасе.  

Аглая. Да я уже пробую, пробую! (Поперхнулась и закашлялась.) Палец защемила. Послушай… Ключ в замок не вставляется.

Слышно, как за дверью возбуждённо совещаются. Закипела работа – с помощью чего-то металлического; мелкие злые движения.

А г л а я испуганно отскочила, прижалась к стене. Дверь от сильного толчка отлетает в сторону.

Кира (держит обеими руками боевой топор, осматривается). По дымоходу к тебе не спустишься… Пришлось через дверь.

Аглая. Об этом, кстати, тоже. Откуда у тебя ключ от моей спальни?

Марта. Отдохни со своим скороспелым ехидством. У всех симметричная история, – гвоздик в замочной скважине. (Не выпуская из рук бейсбольную биту, зажигает свечу на столе.) Кто-то постарался. Но об этом потом.

Аглая. И что – из-за этого в спальню ломиться? (Запахнула полы халатика и принялась застёгивать пуговицы.)

Марта. Если ты не будешь меня перебивать… (Заметила П е к к у, свернувшегося калачиком под одеялом.) Принял позу эмбриона… Месье, пи­жаму? Я мигом!.. Он пьяный?

Аглая. Не пугай вопросами.

Марта. Ты что же, в постель его к себе затащила?.. Бутылки недопитые… Напоила?

Аглая. Ещё не факт вообще.

Марта. Так назюзюкался, глаз открыть не может! (Сорвала с П е к к и одеяло.) Ну? Очень мощно забыла, как он в постели у тебя оказался?

Аглая. Вспомню, скажу.

Марта. Пожалуйста, запланируй.

Аглая. Ты в курсе, в том конце коридора протечка! Дерево на крышу упало, начнём с этого. (Перешла на шёпот.) У меня в какой-то момент мозги просто снесло.

Кира (перебивает). Всё озвучила? (К М а р т е.) Запротоколировали?

Марта. Умеет замутить.

П е к к а зашевелился, перевернулся на спину; какое-то время так полежал. Приподнял голову, мутным взглядом воззрился на М а р т у.

Аглая (наливает себе из недопитой бутылки). Человек рискнул залатать кровлю… вымок. Естественно, дала ему согреться.

Марта. Какая связь с тем, что он в постели у тебя оказался?

Аглая (пьёт маленькими глотками). Как-то мне странно от тебя слышать.

Марта. «Желе на куриных ножках»… Позирует в лёгком халатике…

Аглая. Привыкни! (Зябко запахивается.) Опять начинаешь!.. Я сама слышала доклад, в котором оратор призывал не шутить с протечкой!.. Меня уже коробит… Он взял меня силой! Нет, почему я должна молчать?

 П е к к а, оторвав тело от постели, сел, спустив ноги на пол. Чешет волосатую грудь. Видит кастрюлю на тумбочке. Берёт пробу. Срыгивает. 

М а р т а кинула ему в руки его джинсы.

Кира (прошлась, осматривается). Тут что-то гормональное… Никого не хочу перечислять.

Аглая. Странно, что вы выбрали именно меня.

Кира. Не тема нашего разговора.

Аглая. Вдруг в вашей жизни появились новые обязанности!.. я не вру пока? И сразу начи-

наются обиды. Чтобы не тратить времени, я тебе потом докажу.

Кира. Не тема!

Марта. Кого обмануть хочешь, девственница?.. Может, рассолу? Кстати… Реплики из сценария!.. знакомый юмор Мити Тапочкина. Продолжаем снимать фильм – на удалёнке. Ладно, молчу. (Наблюдает за тем, как П е к к а одевается.) Вот! дядечка уже в тапочки залез, мне нравится. Вопрос – по всей строгости военного времени: ответственность – пропил?.. работает эта зона у тебя в голове? (Заметила рядом с кроватью корзину для мусора. Зачем-то вытряхивает и разбрасывает накопившийся мусор.) Охрану дома поручил Пунапаа Суомалайнену! Но у него почему-то не пошло.

А г л а я раздражённо фыркнула. Открывает дверь шкафа; сдёрнула с вешалки чёрное платье, промеривает на себе.

Кира. Приглашение от джентльменов на коктейль?

Аглая. Да, чёрное платье! (Скинув ночной халатик, одевается перед встроенным в шкаф зеркалом.) Для коктейля, в талию.

Кира. Зеркало – кривое. Конструкция такая. Ничто в этом доме не желает быть только собою. Это я от имени тебя говорю. (К М а р т е.) И от имени тебя.

Аглая. Устала бояться. И вообще. Что из того, что я позволила себе быть пьяной?

Шаги со стороны коридора. Девушки притихли, цепенеют. П е к к а нащупал под кроватью карабин. Вскинул, направив в сторону приоткрытой двери.

 Загадочное шевеление темноты.

Ванда (из коридора). Опусти карабин! (Чуть выждав, входит.) Застегни ширинку!.. Вот после чего, оказывается, тебя искрит. (Достаёт из кармашка сложенный вчетверо листок бумаги, развернула.) Хорошо спится? кошмары не мучают? (Отдаёт в руки К и р е.)

Кира (прочитав, передаёт записку М а р т е). На острове, на самом деле, есть вертолётная площадка…  За песчаной косой. Полицейский вертолёт там сядет.

Марта (пробежалась глазами по тексту). Как она к тебе попала?

Ванда. Под дверь подсунули.

Аглая (вырвала записку из рук М а р т ы. Поднесла к свече, сощурилась, бегает глазами по строчкам). Получается, мы не всё перерыли… вот же, «в доме есть керосин». Девочки! записка от Дамиры! Но почему она сама не попробовала вызвать полицию?

Марта. Как ты это себе представляешь? (Хмуро поглядывает на П е к к у.) Кто-то не может, или не хочет… запустить двигатель. Эта идея проезжает уже который день мимо.

Ванда. Хорошо бы ей позадавать вопросы.

Марта. Догадалась хоть записку написать.

Аглая. Девочки… Не хотела вас пугать. Пекка видел труп… в воде. Метров триста от берега. Да?

Пекка (глотнул из бутылки). Мало ли там коряг плавает! Забудь.

Аглая. По поводу коряг. Скорей всего уже корабли какие-то ходят. Здесь есть пограничники?.. Забраться на скалу, подать сигнал… зажечь ту же самую дымовую шашку.

Ванда. Дымовая шашка нам понадобится для другого. (К П е к к е.) Потому что появился повод сплотиться. Первый момент! Две пары следов на песке… Обрываются у дома. (Наблюдает за его реакцией.) Не хочется пропустить!

Пекка. Второй момент?

Ванда. Выкурить! Как крысы полезут из подвала.

Марта. Думаю, никто ничего не понял. Сидим за закрытой дверью, трясёмся… Объясни толком!

Ванда. В очередь за Дамирой – кто?!.. тупо дожидаться?

Марта. Кого-то видела? Кто там, в подвале, может быть?

Ванда. Узнаем! (Кивком указывает П е к к е куда идти.) Открывай оружейную комнату!

Кира (старается унять подрагивающее в раздражении колено). Кругом предатели…

Ванда. Там всё серьёзно!.. К счастью, у меня хороший слух. (К П е к к е.) Ты что же, совсем оглох? (Отбросила в сторону шпагу и направилась в коридор.) Раздай карабины! Будем раскручивать в другую сторону.

Аглая. Стукнула мысль: мы сами себя зачем-то запутаем. (Кутается в одеяло.) Вообще – клюква какая-то.  Девочки! Ой, что-то я опять сгорела.

Ванда. Пиками и саблями пугать. Разве что – в фильмах Мити Тапочкина. Собирайтесь-собирайтесь, здесь оставаться небезопасно.

·               11. Лестница, соединяющая первый этаж с бункером. Повреждённая крыша, похоже, дала сильную течь, и дождевая вода, почувствовав силу, стекает с потолка где струйками, а где и угрожает уже настоящим потопом.

 Верхняя дверь приоткрылась и на лестничной площадке, подсвечивая себе свечкой, скапливаются вооружённые карабинами люди, в не по росту длинных дождевиках. Кто-то начал говорить шёпотом и тут же испуганно сам себя оборвал.

 Наконец самый габаритный сделал несколько осторожных шагов вниз по лестнице.

Ванда. Вводы натекло… водосток забило? Держитесь за перила, тут буквально потоп.

Марта. Поздно. Уже зачерпнула. Сложности начинаются, когда ты пытаешься объяснять.

Ванда. Сложности начинаются, когда ты не моешь по утрам уши.

Марта. Хочешь об этом поговорить? Здесь?  

Свеча от сквозняка гаснет. Чиркают спичками; на стенах изломанные тени жмущихся друг к другу людей.

Аглая. Пекка!.. пропадаешь на какой-то интервал. Ты где? Неприличный вопрос: дайте за кого-нибудь (хихикает) подержусь.

Кира. Бога ради, не направляй на меня дуло. Туда целься, туда!.. Не давай ей патроны!

Аглая. Кстати, тут можно так грохнуться… Ванда, тебя можно попросить? Постой, пожалуйста, на безопасном от меня расстоянии.

Ванда. Тебя никто и не звал. Ты какая-то сегодня. Из сарая, что ли, вышла?

Аглая. Видимо, тебе больше нечего сказать… Возможно, хотела нас развлечь… Для тебя: «Не из сарая»!

Ванда. За комментариями можешь подписываться на мой Инстаграм.  

Пекка. А помолчать уже? В принципе, дело посильное!

Марта. Пекка!.. чуть не проехала мыслями мимо. А ключ от подвала?

Ванда. Лом в руке у него на что!

Пекка (зажёг с третьей спички свечу). Тихо!.. Слушаем!

Аглая. Стоим здесь, трясёмся… (Вдруг стала всхлипывать.) Всё, что можно, уже учудили. Так всё надоело, а тут ещё… иди в этот подвал! Это я не вслух говорю… Потому что во мне сейчас всё оборвётся.

Пекка. Надо бы набросать досок. Поверх скопившейся воды.

Кира. Думаешь, там по пояс?

Ванда. Нет смысла туда спускаться. На раз-два-три!.. зажигаю дымовую шашку!

В начавшейся суматохе и толчее вновь сбивают пламя со свечи.

Марта. Слопала?.. Видишь, сама всё портишь!

Ванда. Нельзя было сдержаться?.. Надевайте противогазы, хватит болтать!

Аглая. Да, подставила ты нас… Тебе хорошо, ты приготовилась.

Ванда. Иди уже к себе! иди! Можешь даже присесть. Где спички?!

Аглая. Вода, кстати, чистая?

Пекка. Проверить на добровольцах?

Наткнулись неловко на ведро, которое с грохотом покатилось по ступенькам.

Все включили мозги?.. Чего вы тут хотите такого увидеть, стойте-ка тихо!

Марта. Я что-то не отследила…

Пекка (перебивает). Рассматривай как приказ!

Ванда. Ещё раз спрашиваю: где спички?!

Слышно, как со стороны бункера скрипнула дверь.

Пекка. Держитесь ближе к стене. Назад!

Кира. О! Слева что-то обозначилось… Тсс! (Приложив палец к губам, делает им знаки.)

Марта. Скользко!.. дикость какая-то! Не пойму, на что ты надеешься. Пальни вверх, чтобы припугнуть!

Пекка. Теперь эта начинает. Идите отсюда! Обе! (Ему удалось наконец зажечь свечу.) Кто-то один поскользнётся, повалит всех остальных.

В а н д а зажигает от свечи фитиль дымовой шашки; даёт ему разгореться.

Не галдеть!.. Станьте – там, у двери; если что – крикнете!

Пахнувшим снизу ветром свечу задувает. Но фитиль продолжает разгораться.  

Снизу, из бункера, ударил по глазам луч фонарика. Рыскает по стенам. П е к к а сорвал с плеча и вскинул карабин.

В а н д а, прячась за его спиной, с каким-то отчаянным вскриком бросает дымящуюся шашку в сторону фонарика. П е к к а поддержал её выстрелами. Фонарик гаснет.

Без паузы снизу ответили из двух стволов.

Крики, визг убегающих по лестнице девушек.

П е к к а отступает, отстреливается. Нога беспомощно подломилась, словно потеряв опору. Выронил карабин; сползает вдоль стены на пол… завалился лицом в бурлящий поток. По ступенькам поползла подкрашенная дорожка.

Раздались ещё три выстрела снизу, и всё стихло. Лишь монотонное журчание воды.

·             12. Бункер (несколько соединённых между собой помещений арочного типа, со стенами, облицованными красным кирпичом).

В свете от чадящей керосинки силуэты людей… свет играет бликами на натекающей из-под двери дождевой воде.

Рудольф Филиппович (чуть приоткрыл дверь и просунул в образовавшуюся щель сначала нос, затем ухо). Нас выследили… Вижу здесь и смешную сторону, это их припугнёт.

Сверху раздались три беспорядочных выстрела.

Как обещал! (Поспешно захлопнул за собой дверь.)

Кэйса. Неизвестно, кто кого пугает…

Рудольф Филиппович. Это пока затравка. Фантазия у девиц разгулялась. Бросьте, не существенно. Вам надоело здесь, я понимаю.

Кэйса (заряжает магазин карабина патронами). Не очень-то в нашу пользу, Рудольф.

Рудольф Филиппович. Буря в треснувшем стакане. (Засмолил окурок.) Как рассчитал, так, в принципе, и вышло.

Кэйса. Зато смешно!.. если учесть, что вода плещется уже под коленкой.

Рудольф Филиппович. А как я сам сейчас завожусь. (Задрал голову; исследует, подсвечивая керосинкой, сводчатый потолок.) Протечек не видно… Похоже, проблема с кровлей. Иначе этот поток воды не объяснишь.

Кэйса. Дверь открыл – волна буквально хлынула!.. Почему она стоит, не уходит?

Рудольф Филиппович. Напоминаешь растерянную козу.

Кэйса (к М а р у с е). Это он обо мне?

Рудольф Филиппович (шутливо её приобнял). Из-за чего злишься?.. рефлекс такой удивительный.

Кэйса (упёрлась ладонью ему в грудь). В труху разорвало. У меня температура!

Рудольф Филиппович. Всего не предусмотришь!.. Таблеток нет, но в крематорий, если что, доставим.

Кэйса. Опорожнился мыслью. Спасибо.

Рудольф Филиппович. Глотни коньячку. Меня самого, похоже, прихватило. (Стирает то и дело обильный пот со лба.) Страх… страх заставляет бежать. И в то же время боишься пропустить что-то интересное.

Сидящая на деревянных ящиках, связанная по рукам и с шариковым кляпом во рту Д а м и р а, задёргалась всем телом, привлекая к себе внимание; мычит.

Маруся (осторожно ощупывая дно подошвами, направилась к ней). Р-р-развязать?

Рудольф Филиппович. После того, как протрезвеет.

Кэйса. А если начнётся рвота?.. Хотя бы кляп сними. Со стороны можно подумать, что ты наслаждаешься.

Рудольф Филиппович. Нет времени лечить её от бешенства.

Кэйса. Испарения… дышать нечем. У тебя тут какие-то химикаты хранятся?

Рудольф Филиппович (прошёл к вентиляционному окошку. Выбил ударами приклада лист

фанеры и стекло за ним). Я у тебя в долгу – за подсказку.

Кэйса. Стреляй и поднимайся по лестнице!.. не могу понять, почему это так трудно. Пора решать, как мы будем отсюда выбираться. Стреляй и стреляй, это их отпугнёт!

Рудольф Филиппович. Давай что потрудней!.. Ответ ищешь не в той точке головы. Разум вернулся?.. Выпученные глаза, неблагодарные. Нет, может, я неправильно спросил?

Кэйса. Зато ты! успех за успехом!.. ну, такое.

Рудольф Филиппович (развернул её лицом к себе, поправил растрепавшиеся волосы). Всегда что-то ехидное. Безмозгло настойчивым голосом. (Уходит в смежное помещение.) Спуталось в уме?.. Ты сейчас на себя донос заполнила! (Возвращается с противогазом в руке. Девушки внимательно за ним наблюдают.) Можно было бы бросить дымовую шашку… отвлечь внимание. Плохо, в воде она быстро погаснет.

Маруся. Не сразу же.

Неожиданно дом тряхнуло до самого основания, с потолка заклубилась пыль, посыпалась штукатурка. Инстинктивно все пригнулись. Прислушиваются.

Кэйса. Твари!.. (Накинула на голову капюшон.) Если кто-то хочет нас там напугать… Чувствуется, на коньяке не экономят.

Рудольф Филиппович. Балка, похоже. Чердачная балка… рухнула. Цветущий загородный дом превратить в развалины!.. Кто же меня так сдал? (Свирепо водит глазами по сторонам. К э й с а, попав под его взгляд, отшатнулась.) Пунапаа Суомалайнен сердится?

Маруся. Б-б-б-был бы сейчас с нами… П-п-пекка…

Рудольф Филиппович. Оставить девиц наедине с собой?!.. Представь себе масштаб. То есть спровоцировать панику. (Передаёт ей керосинку, а противогаз – К э й с е.) Последствия предсказать никто не возьмётся. Да нет, кого я спрашиваю! (Задумался, покусывает губу.) Кто знал, что они психанут. (Снимает с плеча карабин, заряжает магазин патронами.) Пекка. Пригрел в своём доме упыря меченого. Вот где на самом деле осечка. Меченый! Меня предупреждали: дьявол когтем оставляет метку над бровью.

К э й с а зашла к Д а м и р е со спины. Склонившись, шепчет ей что-то на ухо.

Наденет левый ботинок на правую ногу, (искоса наблюдает за ними) выворотит тулуп наизнанку. По нему, в принципе, понятно: всё, пошёл на охоту… душегуб. Сейчас день, ночь?.. сбил свои биологические часы.

Кэйса. Повторяешь до умопомрачения. Всё это мы уже слышали. Что-то реши наконец!

Маруся (всхлипнула, хочет что-то сказать, губы не слушаются). В-в-вода прибывает!..

Рудольф Филиппович. Сорванный пупок? прихватило? Сама доберёшься до санузла?

Кэйса. Это грубо, Рудольф!

Рудольф Филиппович (поймал на себе свирепый взгляд Д а м и р ы). А с тобой что случилось?.. Чтобы не смела так смотреть!.. Развяжите её! Объявляется мобилизация! Только дайте бутылку, пускай глотнёт. (Наблюдает за тем, как Д а м и р а жадно пьёт; закашлялась.) Полегчало?

Дамира. Просто дождаться не могу.

Рудольф Филиппович. Чего?

Дамира. Узнаешь.

Рудольф Филиппович. Тебе обследоваться надо! (Слышно, как сверху хлопнула дверь. Прислушиваются.) Пытаюсь понять – что же ты мне сказала. Кстати! ещё и проверка на вшивость. Пришлось.

Дамира (сползла с ящика, сразу зачерпнув в сапоги воды). Дай мне карабин, пойду первой!

Рудольф Филиппович (испустил тоскливый стон). Под пули?.. лёгким галопом.

Дамира. Оставаться здесь дальше?.. вообще не имеет никакого смысла.

Рудольф Филиппович. Страх, паника... Ну, я же вижу, как ты реагируешь.

Дамира. От тебя ничего другого и не услышишь.

Рудольф Филиппович. Интересно, когда научитесь ценить то, что вас кормит! (Притянул её к себе за воротник.) Насчёт монетизации: каждый уйдёт с подарком. Это уже совсем другие деньги. Вам хорошо платят! По-моему, аккуратно выплачивается.

Кэйса. Весь пафосный такой.

Рудольф Филиппович. Вы все мне понадобитесь!.. Нам предстоит, кто забыл, картину ещё доснять. Плохо, на вас влияют только цифры на банкнотах.

Кэйса. А то! (Пихает его в спину.) Иди! Хватит в носу ковыряться! Мы за тобой!

Рудольф Филиппович. Актёрки, – нет времени отсеивать по мозгам! Это они ещё не нашли, по-видимому, гранаты.

Дамира. Так разведай!.. Ты любишь разбираться. Есть повод. Разведал?!

Рудольф Филиппович. Ладно… Мне нравится, что ты учитываешь мой характер. Надо бы как-то состыковаться с Пеккой… Не пережать, с этим я согласен. Потянем спички, кто пойдёт вручать чёрную метку. Ну, это тоже часть игры. (Двинулся к двери). Это всё, что нам позволяет укороченный тайминг. (Просунул голову в приоткрытую дверь.) Пекка! Голос узнаёшь?.. Что там с тобой – опять тоска на всю голову?

В ответ – беспорядочная стрельба.

Коллеги! Сигнальную систему включайте: свой – чужой!.. Бредовая фабула... Вырвусь,

устрою коллективную порку. (Ругнулся от боли.) Руку зацепило! Рубануло на вздохе. Плохо, что правую. Маруся, перевяжи. Бинт – в кармане.

Дамира. Послушай… Сколько можно клепать нам мозг?! (Сдёрнула с его плеча карабин. Просунула ствол в приоткрытую дверь и открыла беспорядочную стрельбу.)

Завязалась бешеная перестрелка; Р у д о л ь ф Ф и л и п п о в и ч только успевает передавать Д а м и р е магазины с патронами. Поджигает фитиль дымовой шашки, бросает в огрызающуюся ружейными вспышками темноту. Но дым, подхваченный сквозняком, пошёл не вверх, на цокольный этаж, а вниз, в бункер.

Рудольф Филиппович. Не пойму. Почему дым вниз пошёл?.. какая-то бесовщина.

Дамира. Не ты ли разбил вентиляционное окно?.. тяга – к нам!

Рудольф Филиппович. Ящик с противогазами. Там у стенки! (Давится кашлем. Пятится.) Дышите через мокрые тряпки!

На счастье, дым, медленно заползая, захватывает в основном ближнюю к вентиляционному окну сторону.

Куда потащились? Стой! (Прокашлялся.) Экипируемся! бронежилеты, каски. Хорошо, у нас арсенал на целую военную кампанию; спасибо Мите Тапочкину. (Вставляет магазин с патронами.) Стреляем залпом! Оглушить!.. в потолок! – а то на самом деле ещё кого-то подстрелите. Не намерен по вашей милости срок тянуть. Не сейчас! по сигналу руки!.. я тут кому-то устрою ребрендинг!.. мне только проскочить по этой чёртовой лестнице. (Надевает противогаз. Кричит, слов не разобрать, жестикулирует. Поддёрнув вверх маску, освобождает рот.) Стрелять в потолок!.. меня не заденьте! (Рыча, откашливаясь и отплёвываясь, беспорядочно стреляя, рванул вверх по лестнице.) Заа-алпом! Пли!

Девушки, натыкаясь в темноте друг на друга, отчаянно работая прикладами, спотыкаясь, падая и поднимаясь, ломанулись вслед за ним.